Украшения Избор уже оценил. Еще он разглядел кончики носков расшитых сапожек. Может быть, эта девушка и не была княжной, но одета она была именно как княжна.
На горле бьется жилка, синим ручейком проложившая дорогу под тонкой кожей.
— И здесь весна.
Между полу прикрытых ресниц что-то мелькнуло. Избор уловил быстрый взгляд.
Для первого раза было достаточно. Он упал на подушку, знаком приказав вынести себя из шатра. Его отнесли, но он попал не к себе, а в шатер Ханукки. Воины поставив его из шатра не вышли, а топтались около выхода. От слов волшебника зависела и целостность их шкур.
Ханукка махнул рукой, и воинов вымело на улицу. Он вышел следом отдал какие-то распоряжения, потом вернулся. Встал около выхода, за спиной Чичак.
Она напряженно смотрела на пещерника.
— Что скажешь, волхв?
— Сперва спрошу. Кто она?
Ханукка от двери бросил.
— Много будешь знать… Зачем тебе это? Ты лечи…
— Затем и нужно — терпеливо пояснил Избор — Знающий имя человека имеет власть над ним. Кто она?
Чичак нехотя сказала.
— Дочь Черниговского князя. Ирина. Что с ней? Ты в силах помочь?
— Ну что ж — сказал Избор глубокомысленно. Он не спешил с ответом. Показывая что думает, двигал кожей на лбу. Чичак глубоко вздохнула и так и осталась с раскрытым ртом. Избор молча смотрел на нее прикидывая, на сколько у женщины с такой грудью хватит дыхания. Ханукка тыкал в него взглядом как копьем, но сейчас Избор его не опасался. У него уже был план, где хазарину отводилось очень важное место. Избор перевел на него взгляд, прищурился.
— Помочь ей можно. Я возьмусь.
Чичак осторожно выдохнула то, что вдохнула. Лицо ее постепенно приобретало нормальный цвет.
— Чага нужна, березовые почки. Вина фряжского. — деловито, словно об уже решенном деле сказал Избор — Кое-какие травки… Ну это уж я сам соберу. Она что-нибудь ест?
Женщина замотала головой. Избор на всякий случай сделал озабоченное лицо.
— Ну? Плохо дело…
Собственно говоря, все было совсем не так плохо. До княжны ему дела не было. У него хватало своих сложностей, и разбираться ему нужно было именно с ними. Главной из них была отнюдь не болезнь княжны, а Ханукка. Уже вторую ночь Избор прислушивался, как он гоняет ночные караулы. Этот службу знал. Людей своих он гонял нещадно, заставляя служить и за страх и за совесть.
Он задумчиво посмотрел на него. Тот явно был тут не нужен. Следовало бы убрать его куда-нибудь подальше. Только вот куда?
— Может за березовыми почками его?
Он вспомнил свою первую утреннюю прогулку, горы на краю земли, лес… Хоть сейчас зелени было мало — кусты только-только выпустили первые молодые листья в нем жила память о лесе. Она поднялась в голове ароматом теплой земли, запахом сосновой смолы и вкусом малины. Запах был таким явственным, что он затряс головой.
— Нет уж. Лес я оставлю себе. — подумал Избор.
— В моей пещере мешок был — сказал он и не дожидаясь ответа добавил, словно говорил об очевидном — Где он?
— Мешок? Не было там никакого мешка. — отмахнулся Ханукка. Он не увидел расставленной сети и влетел в нее.
Избор сделал вид, что поднимается, но не удержался на ногах и рухнул назад. Язычки пламени в светильниках колыхнулись, выпустив чадные колечки.
— Как это не было? Кожаный. Там травы, книги, амулеты… Был мешок! — он посмотрел на Чичак, призывая в свидетели эту разумную женщину. Уж она-то должна понимать, что без мешка волшебнику никак нельзя. Та медленно подняла руку желая, наверное сделать то, что так хотел Избор — послать Ханукку за мешком. Прямо сейчас. Ханукка это тоже почувствовал.
— Череп был — вдруг сказал он — Череп взяли.
Он посмотрел на Избора так. Словно ждал от того благодарности. Но тому было не до того. Он откинулся назад и побледнел.