«Tombe la neige
Tu ne viendras pas ce soir
Tombe la neige
Et mon cceur shabille de noir»[11].
Машина резко затормозила:
Merde! буркнул Клод, водитель, Pardonnez, madame[12].
Что случилось? спросила сухощавая старуха на заднем сидении.
Ворона, мадам. Прямо перед нами.
Клаудиа Эстер Перейра, командор Ордена палладинов[13], сделала раздраженный жест, недовольная заминкой, но потом все ж чуть приподнялась, чтобы посмотреть. Крупная черная птица, оперение которой мерцало в свете автомобильных фар, важно прогуливалась перед машиной, время от времени склоняя голову набок. На мгновение старая дама встретилась с ее глазами круглыми и блестящими, точно капельки черной ртути.
Господи Иисусе! перекрестился водитель. Вот чертова тварь!
Посигнальте, Клод, предложила мадам Перейра. Может, улетит?
Но резкий гудок не испугал птицу, словно отвечая, она раскрыла крупный, отливающий металлом, клюв и издала резкий хриплый звук, весьма отдаленно напоминавший карканье.
В первый раз такую здоровую ворону вижу, пробормотал водитель. Дьявольское отродье!
Это не ворона, поправила мадам Перейра. Это ворон.
И, будто удовлетворившись тем, что наконец его правильно назвали по имени, ворон расправил мощные крылья, и, тяжело взмахивая ими, поднялся в воздух, чуть не задев лобовое стекло «Мерседеса». Клод вновь чертыхнулся.
Поехали, приказала мадам Перейра. Пока он не вернулся.
Дурная примета, мадам командор, убежденно заявил Клод. Не к добру это!
Мадам Перейра не ответила, угнетенная невеселыми мыслями. Ей предстояла встреча с Моник вероятно, последняя. Уже несколько месяцев Моник Моар, урожденная Гризар, находилась в госпитале Института Кюри[14]. Старая дама, Магистр Ордена палладинов, угасала от саркомы легких медленно, но неумолимо. Возглавляемый ею Орден опутывал мир прочной железной сетью, а власть Моник, была сравнима с властью Папы Римского. Командоры Ордена и мадам Перейра в их числе вершили возмездие в разных концах света, и воля их была нерушима, но именно мадам Гризар воплощала суть Ордена суровость приговора и неотвратимость наказания. Мадам Перейра с трудом представляла себе мир без Моник, любимой подруги, благодаря которой когда-то выжила в лагере смерти Генгенбах, спустя много лет, успокоив страдающую душу отмщением, обрела смысл жизни, а еще позже вернула себе доброе имя. Что бы ни возникало на ее жизненном пути всегда рядом оказывалась Моник с ее непоколебимой верой в свое предназначение Немезиды карать преступника за грехи здесь и сейчас, а не когда-нибудь, за гробовой доской
Приехали, мадам командор, голос водителя оторвал ее от скорбных мыслей. L'hôpital oncologique[15].
Здравствуйте, мадам Перейра, медсестра на посту заискивающе улыбнулась. Моник здесь пользовалась уважением и, чего греха таить, и врачи, и медсестры побаивались сдержанную, с резким голосом и благородными манерами старуху. Почтение переносилось и на ее посетителей мадам Перейра сопроводили в палату Моник немедля.
Жики, дорогая, как я тебе рада! Моник протянула к подруге худую, похожую на ветку высохшего дерева, руку, обратившись к ней, как в молодости нежным именем. Так звали суровую мадам командор только самые близкие.
Что-то ты расклеилась, подруга, когда Жики приложилась к щеке мадам Гризар, ей в нос ударил резкий запах лекарств, а еще сладковатый дух тления. Ее горло сжалось от горькой неизбежности, с которой она теряла Моник. Конечно, недалек тот день, когда и сама Жики последует в темную пустоту, но прежде она останется одна наедине с жестокой махиной Палладой.
Сядь, дорогая, попросила Моник. Не расстраивайся понапрасну. Просто сядь и выслушай меня.
Тебе надо поберечься, пробормотала Жики.
У меня не осталось времени на подобную роскошь, через силу усмехнулась Моник. Ты должна выслушать. Есть вещи, которые меня сильно беспокоят.
Жики понимала, о чем говорит подруга. Последнее время в Ордене происходили странные, тревожные вещи исчезали агенты, проваливались акции, расследования заходили в тупик и это при тех технологиях, которые стали им доступны, когда, казалось бы, ничто не должно помешать беспощадным палачам. Но дела шли все хуже и хуже.
Нам нужен приток молодых сил, заявила Моник. И срочно. Я хотела оставить тебе Звезду Магистра. Но теперь сомневаюсь. Ты немногим моложе меня.
Жики внутренне оскорбилась, но виду не подала не здесь же, у одра умирающей, демонстрировать собственные уязвленные амбиции! Между тем, Моник права ей уже хорошо за восемьдесят.
Молчишь, губы Моник дернулись. Конечно, не станешь же ты спорить с той, кому осталось жить считанные часы.
У тебя есть кандидатура? спросила мадам Перейра.
Есть, прямо отвечала Моник. Это Изабель.
Имя было вполне ожидаемым. Уже несколько лет Изабель де Бофор занимала высокий пост командора и была ровней Жики своей крестной, всегда, однако, сохраняя почтение и уважение к мнению старой тангеры. Изабель курировала часть Западной Европы, и Францию в том числе ответственность была гигантской.
Тогда у меня есть кандидат на пост командора надо же кем-то заменить Изабель, решительно заявила Жики.