К'рин закрепила шов и наложила повязку.
– Однако же он на тебя напал.
– Да – согласился Ронин. – Что меня и беспокоит.
К'рин достала из сумки какую-то мазь и принялась смазывать распухшие ссадины у него на ребрах.
– Почему?
Он пожал плечами.
– Тебя действительно это тревожит?
Он не ответил. Ему было приятно чувствовать прикосновение ее пальцев. Втирая мазь, она легонько массировала больной бок. К'рин пыталась понять, о чем думает Ронин. Быть может, о ней? Она вытерла руки и распустила волосы. Они упали ей на плечи, обрамляя черными кольцами бледное лицо. Она все же запачкала пару прядей мазью, которая переливалась при ярком свете причудливыми радужными бликами.
– Я в первый раз видела, как ты дерешься, – произнесла она очень тихо.
Было в ее голосе что-то такое... какая-то вкрадчивая нотка... Ронин почему-то вспомнил, как она быстро склонилась к его руке, чтобы слизнуть его кровь. Он в сердцах отшвырнул кинжал, который, описав в воздухе сверкающую дугу, вонзился в пол. Ронин сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Успокойся. Все хорошо, – прошептала К'рин.
Но он все равно продолжал психовать.
– Меня учили, – проговорил он с расстановкой, – как убивать и как уцелеть самому. Этому учат всех меченосцев. Кто-то лучше усваивает, кто-то хуже. В те годы, когда рядом был Саламандра, все было иначе. А теперь инстинкт снова берет свое... чистый, животный инстинкт... потому что нет времени даже подумать. Промедлишь секунду – и ты умрешь.
Он умолк на мгновение, вытянул руки. Впечатление было такое, что он обращается к самому себе, как будто К'рин здесь не было вовсе.
– Я его чуть не убил. Еще бы немного – и я бы точно его прикончил. А он был такой беззащитный... Он сам испугался того, что сделал.
– Да, я знаю.
К'рин прильнула к нему всем телом, и Ронин невольно напрягся, почувствовав прикосновение ее грудей. Она продолжала легонько массировать ему спину.
– Я бы хотела увидеть тебя на Поединке, – прошептала она ему в самое ухо.
Теперь ее руки переместились ему на шею. Медленными круговыми движениями она снимала усталость с его напряженных мышц.
– Знаешь, я иногда представляю себе, какой ты в драке.
– Да неужели? Вот уж не думал, что ты занимаешься этакой ерундой.
Он расслабился. Прикосновение ее груди приятно его волновало.
– Я вообще женщина непредсказуемая, – рассмеялась она и принялась растирать ему мышцы вдоль позвоночника. – И ты всегда побеждаешь в драке?
– Всегда. – Он знал, что она ждет именно такого ответа. Собственно, ей и не надо было об этом спрашивать.
Ее пальцы скользнули ниже, и их тела снова тесно соприкоснулись. Он вдыхал аромат ее духов. Пряди ее волос мягко и нежно касались кожи. Разговор, кажется, исчерпал себя. В тишине раздавалось учащенное дыхание К'рин. Ронин не сразу сообразил, что и сам он дышит не слишком ровно.
Продолжая массировать ему спину, она дошла уже до поясницы. Ее пальцы коснулись его ягодиц. Губы были так близко, что дыхание ее щекотало ему ухо.
– Ты потрясающе дрался. Ты дрался, ты истекал кровью, а я все это время думала только об одном.
Теперь движения ее рук стали настойчивее и смелее.
Он молчал. Он уже возбуждался.
Она коснулась губами его уха.
Он повернулся к ней и, забыв о боли, усадил К'рин к себе на колени. Принялся гладить ей волосы, а потом притянул к себе и яростно прижался губами к ее губам. Губы ее приоткрылись. Его сильные руки ласкали податливое тело К'рин. Она тихонечко застонала. Он потянулся к застежке у нее на блузке...
* * *
Ронин впервые их видел. Они были высокие, стройные и достаточно молодые.