Я так гордился собой, Уотсон, с горечью произнес он. Витал в облаках, вот и оступился. Дурак, вот и все!
Ну, повод для гордости у вас все же был. Забияка сложный противник.
Напротив. По-моему, его сильно переоценили, к тому же он был под мухой. Однако, Уотсон, вы, кажется, несколько озабочены и своим здоровьем.
Господи, Холмс! Да, верно, я опасаюсь простуды. Но пока ни малейших признаков ее нет. Удивительно, как это вы догадались?
Удивительно? Но это же элементарно, Уотсон! Вы измеряли свой пульс. Под указательным пальцем правой руки виден еле заметный след нитрата серебра, пятнышко этого вещества есть на левом запястье. И чем это, черт возьми, вы теперь занимаетесь?
Невзирая на возражения Холмса, я осмотрел и заново перевязал его распухшую лодыжку.
А знаете, мой дорогой друг, весело заметил я, твердо вознамерившись поднять настроение своему пациенту, в известном смысле мне даже доставляет удовольствие видеть вас временно обездвиженным. Холмс странно взглянул на меня, но промолчал. Да, продолжил я подшучивать над ним, мы должны умерить свой пыл; недели на две, а то и больше вы прикованы к этому уютному дивану. Но не поймите меня превратно. Прошлым летом я имел честь и удовольствие познакомиться с вашим братом Майкрофтом. И вы уверяли, будто он превосходит вас в наблюдательности и дедукции.
Так и есть. Если бы искусство расследования ограничивалось чисто логическими рассуждениями, которые можно вести не вставая с кресла, мой брат, несомненно, стал бы величайшим сыщиком всех времен и народов.
Позволю себе усомниться в этом. А теперь слушайте! Если уж вы прикованы к дивану, почему бы вам не продемонстрировать свое превосходство в расследовании какого-нибудь дела?
Дела? Но у меня нет никакого дела!
Не падайте духом. Оно непременно появится.
Колонка происшествий в «Таймс», он кивком указал на груду газет, совершенно бесцветная. Не утешают даже подвижки в исследованиях каких-то новых болезнетворных бактерий. И вот еще что, Уотсон. Если бы передо мной встал выбор: ваши утешения или ее величество Работа, я предпочел бы последнее.
Холмс тут же умолк. Явилась миссис Хадсон и подала ему доставленное посыльным письмо. Я не предполагал, что мои предсказания сбудутся так скоро, однако не без удовлетворения отметил, что на бумаге красовался герб и что стоит такая бумага как минимум полкроны за пачку. Однако меня ждало разочарование. Холмс пробежал письмо глазами и презрительно фыркнул.
Ваши утешения не помогли! сказал он и быстро нацарапал на клочке бумаги ответ, попросив миссис Хадсон передать его посыльному. Какая-то совершенно безграмотная записка от сэра Джервейза Дарлингтона: он просит аудиенции на завтра, в одиннадцать утра. И ответа будет ждать в клубе «Геркулес».
Дарлингтон! воскликнул я. Как будто вы упоминали это имя прежде?
Верно, но только тогда речь шла о Дарлингтоне, торговце предметами искусства, в связи с делом о подмене фальшивого рисунка Леонардо на настоящий, что вызвало такой скандал в галереях Гросвенор. Сэр Джервейз это совсем другой, более экзальтированный Дарлингтон, хотя и в разных скандалах замешан не меньше.
Кто же он?
Сэр Джервейз Дарлингтон наглый и самоуверенный тип, обманом присвоивший себе титул баронета и питающий пристрастие к кулачным боям и распутным дамочкам. Дутая фигура, впрочем, таких типов было полно еще во времена наших дедов. Холмс умолк, и лицо его приняло задумчивое выражение. А в данный момент ему не помешало бы соблюдать осторожность.
Вы меня заинтриговали. Почему?
Сам я скачками не увлекаюсь. Но помню, что на дерби в прошлом году сэр Джервейз выиграл целое состояние. Ходили упорные слухи, будто это удалось ему с помощью подкупа и получения секретной информации. Будьте добры, Уотсон, уберите куда-нибудь этот микроскоп.
Я повиновался. И на маленьком столике подле дивана остался лишь листок дорогой бумаги с гербом. Из кармана халата Холмс извлек старинную золотую табакерку с вмонтированным в крышку огромным аметистом, подарок короля Богемии.
И теперь за каждым шагом сэра Джервейза Дарлингтона пристально следят, добавил он. Если он попытается связаться с каким-нибудь подозрительным человеком, на ипподром его больше не пустят. А возможно, дело вообще кончится тюрьмой. Никак не могу припомнить кличку лошади, на которую он тогда ставил
Бенгальская Леди лорда Хоува! воскликнул я. Происходит от Индийского Раджи и Графини. Финишировала, обойдя остальных на три головы. Хотя, конечно, скромно добавил я, в скачках я разбираюсь немногим лучше вас.
Да неужели, Уотсон?
Ваши подозрения, Холмс, в данном случае неуместны и даже оскорбительны! Я человек женатый, на счету в банке кот наплакал. Кроме того, скачки обычно проводятся в такую чудовищную погоду
А кстати, скоро ведь Большие национальные скачки в Эйнтри.
О Господи, верно! И лорд Хоув собирается выставить на них двух лошадей. У его Громовержца очень хорошие шансы, а вот от кобылы по кличке Ширнесс ожидать особо нечего. Но полагаю, добавил я, скандал в этом поистине королевском виде спорта невозможен. К тому же лорд Хоув человек безупречной репутации.