Кстати, Винетта делала вид, что совсем ничего не помнит о случившемся с ней в монастыре. Только до того момента, когда взорвался фэл.Может, так оно и было, мы не спорили. Больше всего в этом походе “повезло” Дожу: легкое сотрясение башки, пара незначительных царапин и, как он сам говорил, “дикая усталость во всем моем маленьком теле”.
Первая ночевка прошла тихо, мирно. Молча перекусили, молча легли спать, так же молча отправились в дальнейший путь. Ни второй, ни третий день пути ничем не отличались друг от друга.
Больше всего в последние дни меня пугало то, что практически все мы делали молча, в забытьи, как это делают те, кто что‑то переживает или обдумывает, или перебрал пресловутого фэла.А так как на моих глазах эту дрянь никто не употреблял и запаха я не слышал – значит, остается первое. Но вот наступил тот день, точнее, полдень, когда нам поневоле пришлось открыть рты.
– Жрать больше нечего, – проворчал Дырявый Мешок, перетряхнув котомки с припасами.
– Что, совсем?.. – высунул наружу голову Дио.
– Да‑ааа! Совсеееем!.. – передразнил его гном. – Скажите на милость, откуда ей, еде‑то, быть, а? Хоть кто‑нибудь из вас, великих бойцов,позаботился о провианте? Или все так спешили унести свои жо‑ооо… ноги! – Дож покосился на девушку. – НОГИ, говорю! Что дыбитесь”, олухи?!
– Нет‑нет, ничего, – повернулся от разжигающегося костра эльф. – Так о чем мы забыли?
– Кто? Что? – непонимающе уставился неизвестно с чего покрасневший гном. – А? Ну да!.. И никто из вас не додумался пополнить запасы в деревне. Больше того, кто запрягал лошадей? Где еще две? Мы еле тащимся на этой отощавшей паре, и сколько еще будем так ковылять, неизвестно!
– Ты, циклоп недобитый, хорош реветь! У тебя есть конкретные предложения? – поднялся на ноги, то есть на копыта, Дио.
– Представь себе, есть! – упер в бока руки Дырявый Мешок. – Ты и ты, – он кивнул на эльфа и на меня, – берите, что надо, и в лес!
– Лишние рты прогоняешь, да? Обузой, говоришь, стали! – с напускной обидой заголосил эльф.
Прикрыв глаза, гном что‑то пошептал, при этом поочередно загибая пальцы на обеих руках.
– Я говорю, бери оружие и что там еще надо и шагом марш в лес на охоту, – еле сдерживаясь, прошамкал Дож, не открывая глаз. Но стоило ему их открыть, первое, что он увидел, был ухмыляющийся во всю морду эльф.
– Подожди, ты это все ведь не всерьез? Разыграл, да?
– Ну‑у‑у… – повел головой эльф, задрав глаза к небу, – как тебе сказать…
– Кончай дурака валять, трагик, – вышел вперед кентавр, – давай собирайся, сходи с Луккой, добудь чего‑нибудь. , Куп прижмурил глаз:
– Уже и подурачиться нельзя? Вооружившись луками и запасом стрел, мы вышли на охоту.
– А это еще зачем? – указал кентавр на подвешенные к поясам ахаст у меня и длинный меч у Купа. – Боитесь, ножей не хватит зверюшек разделывать?
– Поживем – посмотрим. – Уж я‑то знал, на какие сюрпризы способны эти леса, поэтому и посоветовал товарищу прихватить с собой что‑нибудь посерьезней ножей.
Когда солнце перевалило далеко за зенит, а в желудках по‑настоящему заурчало, наконец попалась засыпанная снегом звериная тропа. По крайней мере, мы надеялись, что это была звериная тропа.
Прикинув, что к чему, мы двинулись по ней на север.
– Как полагаешь, на кого выйдем? – Эльф дышал в кулак, согревая пальцы.
– А тебе на кого бы хотелось?
– На кого угодно, лишь бы это можно было съесть! Конечно, перед этим как следует прожарив.