Была к нему глубоко привязана. И тут появился ты. И она перенесла на тебя свое чувство.
Гибсон вопросительно посмотрел на сестру.
Ты стал для нее тем же отцом.
Он прикрыл глаза.
Розмари утверждает, что ты спас ее жизнь и рассудок. Я бы не удивилась очень на тебя похоже.
Заменил ей отца? спросил брат.
Это очевидно всякому, кто знаком хотя бы с основами психологии. Желаю вам обоим удачи.
Она милая девушка, тихо промолвил Гибсон.
Не сомневаюсь. Да ты и сам мил. Возьми на месяц отпуск, и все утрясется.
Ладно. Он внезапно ощутил себя очень уставшим.
Твой дом, Кен, само изящество, но до него надо бог знает сколько времени тащиться на автобусе. По мне лучше три тысячи миль пролететь на надежном самолете. Эти шоферы безжалостные создания. Как невнимательно они гоняют по несчастным улицам на своих железных колымагах весом в две тонны. Я в ужасе!
Это ты-то в ужасе? Не прибедняйся, сестра, ведь ты такая бесстрашная! Лучше расскажи о себе. Ты сама-то как, моя дорогая?
Все надоело, откровенно призналась она. Устала от подземки. Начинаю подумывать, что мне нравится ваш климат. Она подняла волевой подбородок.
Вот и хорошо, кивнул Гибсон. Мы за шесть недель сделаем из тебя туземку.
Посмотрим. А сейчас скажи, что ты хочешь. Тебе что-нибудь принести? Что-нибудь сделать?
Останься здесь, попросил он. Поживи в моем доме. Присмотри за Розмари вместо меня.
Обязательно, ответила Этель, и от ощущения ее силы Гибсону стало спокойно. Бедный мой мальчик, ласково проговорила она. Мы стареем, моложе не становимся. А ты, братец, хитрец.
Я?
Вести такой образ жизни! Вдали от нашего крысятника! Что происходит в мире, тебя не трогает. Мне, пожалуй, тоже надо обрести невинность.
Невинность?
Какой же ты славный, Кен, улыбнулась сестра. Ты и твоя поэзия.
В тот же день Розмари выписали из больницы.
В конце концов, бодро прокомментировала Этель, коек здесь мало, а людей, которым намного хуже, чем ей, очень много. Да, я здесь, чтобы о ней позаботиться. Знала бы, привезла бы ей одежду. Ну, ничего, возьмем такси.
Речь сестры казалась Гибсону трескотней, которую он едва понимал. Все его внимание было сосредоточено на жене: каково ее физическое и душевное состояние?
Розмари стояла около кровати в белом платье с рисунком алых роз, теперь грязном и мятом. Она закуталась в красную накидку, и на фоне оттеняющего ее яркого цвета ее лицо казалось очень бледным.
А надо ли выписываться? с сомнением проговорил Гибсон. По виду жены он судил, что ей еще рано покидать больницу.
Простите! выпалила она. Мне так жаль. Было бы лучше, если бы пострадала я, а не вы. Розмари дрожала от желания выговориться.
Успокойтесь! попросил Гибсон. Произошла авария, ничего особенного. Вам не в чем себя винить. «Господи, думал он, этот случай ее снова подорвет». Вот, Этель приехала к нам. Будет вам сестрой. Гибсон чувствовал, что Розмари надо что-то подарить, и дарил ей Этель. Вдвоем вам будет хорошо. Он изо всех сил старался говорить весело и беззаботно. А я еще немного здесь поваляюсь с задранной ногой, словно постиранное белье на прищепке. Пока кость не одумается и не поймет, что ей надо срастаться. И она непременно срастется.
Я свернула налево. Думала
Нечего терзаться! громко и решительно перебила Этель. В том, что случилось, вашей вины нет.
Никакой! подхватил испугавшийся за жену Гибсон. Что за фантазии? Выбросьте из головы! Берите пример с меня: я вообще не помню, что случилось. Бах и вот я здесь. Гибсон улыбнулся.
Правда? Глаза Розмари увлажнились. Как вы себя чувствуете?
Смешным и очень жалким, сказал он твердо, но не сумел проникнуть взглядом за маску ее бледного лица. По глазам жены Гибсон решил, что она по-прежнему в шоке, не в силах справиться с воспоминаниями об аварии. Отвези ее домой, Этель, попросил он. Розмари, слушайтесь ее во всем. И отдохните.
Хорошо, Кен. Я совсем не пострадала.
Тогда спокойной ночи, ласково промолвил он. Этель, присматривай за ней. Он не мог отделаться от мысли, что жене опять стало хуже. Держись, Розмари.
Я буду держаться. Розмари сказала это так, словно хотела своими словами порадовать мужа.
А затем ушла.
Этель усадила ее в такси и старалась развлечь беседой. Ей было жаль эту незнакомку, а теперь ее невестку. Правда, что она стала полноценной невесткой, Этель очень сомневалась. Как эта бедняга докатилась до такого состояния и оказалась в нелепом, смешном положении? Ее брат Кен мечтатель, совершенно оторван от мира. Все это было достойно сожаления. Этель хотела утешить Розмари.
Вам не следует себя бередить и мучиться из-за произошедшего, мягко сказала она. Такого понятия, как вина, вообще не существует.
Я чувствую себя не совсем виноватой, тихо возразила Розмари. Мне нестерпимо видеть его в таком положении.
Это вполне закономерно, успокоила Этель. Он столько для вас сделал. Как это похоже на него!
Кеннет начала его жена, и ее голос окреп. Но Этель не дала ей договорить.
Он старый чудак. И очень раним. Такие люди встречаются. Благотворительность для них играет важную роль. Является потребностью. Восполняет нехватку чего-то.