Правда?
Она расспрашивала, как вы себя чувствуете. Давайте поправлю вам подушку. Так удобнее?
Мне вполне удобно, ответил Гибсон. Можете ей передать, что я тоже люблю ее?
Непременно, кивнула сестра. Передам, не откладывая.
«Люди все-таки очень добрые, расслабленно подумал довольный Гибсон. Чрезвычайно добросердечные, и медсестра, и Этель. А невзгоды непременно пройдут».
Глава VII
Как любезно с твоей стороны, что ты ко мне приехала, говорил он на следующее утро. Рад тебя видеть.
Пустое, старичок, отвечала Этель, стоя, как привыкла с детства, опираясь сразу на обе ноги, вместо того чтобы перенести весь вес на одну, а другой поддерживать равновесие, как это принято у большинства женщин.
Этель крупная дама, хотя и не толстая с объемной талией, крепкими ногами и широкими плечами. На ней был строгий английский твидовый костюм и такая же строгая простая блузка. Короткие с проседью волосы не покрыты шляпы и перчаток она не носила. Пухлые пальцы без колец.
Хорошенькое дельце! дружелюбно прогудела сестра. У Этель были живые карие глаза на простоватом лице. «В свои сорок семь лет она очень похожа на отца», внезапно подумал Гибсон. Как себя чувствушь? спросила сестра.
Не спрашивай. Ничего хорошего не скажу. Лучше сходи к Розмари.
Я была у нее.
Уже? Гибсон немного опешил.
Сейчас десять утра, братец. Пришлось садиться в самолет ночью, а потом еще ехать на первой электричке, которая привезла меня сюда в пять утра. Познакомилась с твоим домохозяином, осмотрела жилье, приняла ванну. Затем пошла навестить Розмари, поскольку она лежит в комнате на двоих, а в твоей палате, как мне намекнули, в это время проводят всякие неприятные процедуры. Этель покосилась на мужчину с трубкой в носу.
Гибсон издал слабое «О!» и порадовался энергии сестры.
Подняла с постели твоего Таунсенда, и он повел себя очень любезно. Когда я назвалась, впустил меня в дом, нисколько не сердился.
Пол славный малый
Очень обаятельный, сухо подтвердила она. Симпатяга и к тому же богатый вдовец. А твой дом совсем невелик.
Разве?
Я оставила вещи в комнате, которая, как понимаю, принадлежит Розмари. Этель обвела палату долгим взглядом.
Да, едва слышно подтвердил Гибсон. Он вдруг представил, насколько неуместна порывистая, здравомыслящая, энергичная сестра в маленьком коттедже. Он заговорил нетерпеливо, потому что она налетела, как шторм, и внезапный порыв нарушил аккуратный порядок его мыслей. Скажи, Этель, как там Розмари?
На ней ни царапины, ответила сестра. Немного расстроена. Винит себя за случившееся. Беспокоится о тебе. Ну и все в том же роде. Я так понимаю, что за рулем находилась она?
Да, это ее машина начал Гибсон.
И она разбита всмятку, как сказал мне мистер Таунсенд. Этель нахмурилась. Не могу представить ситуацию: как правило, страдает больше водитель, а не пассажир. Видимо, встречная машина ударила вас в правую сторону туда, где сидел ты.
Встречная машина Гибсон поежился.
В ней двое мужчин. Ни один не пострадал, разве что самую малость. Похоже, основной удар пришелся по тебе. А сломано всего несколько костей. Скажи спасибо, что вообще остался жив и можешь рассказать, как было дело.
Я не могу рассказать. Ничего не помню.
Тем лучше. Это избавит тебя от допросов. Дело тупиковое, не будет никакого судебного преследования.
Судебного преследования? удивился Гибсон.
Видишь ли, они в тумане выехали на встречную полосу, где не имели права находиться. Розмари, уворачиваясь от удара, вывернула руль влево, и это было ее ошибкой. И еще: полицейские заявили, что от вас обоих пахло спиртным.
Мы выпили всего по капле коньяка, уныло пробормотал брат.
Мы выпили всего по капле коньяка, уныло пробормотал брат.
У полицейских мозги буквоедов.
Розмари Гибсон не продолжал, поняв, что ему хочется лишь произносить ее имя.
Она славная девушка, Кен, кивнула сестра.
Да. Он немного расслабился.
Этель улыбнулась, и в ее глазах блеснуло понимание и участие.
Я так понимаю, ты задумал совершить много добрых дел.
Как тебе сказать
Розмари не очень распространялась о себе. Не могла. По ее словам, она оказалась на грани срыва болела, можно сказать, вычеркнула себя из жизни. Тебя это тронуло.
Этель над ним подтрунивала, но Гибсон сохранял серьезность.
Она была на пределе. Именно поэтому я хотел, чтобы ты
Сильнодействующее средство Этель изогнула бровь.
Ты о чем?
Жениться на ней.
Мне показалось, что так нужно.
Она ведь помоложе тебя, продолжила сестра. Сейчас прикинем. Тебе пятьдесят пять. Розмари считает тебя святым на земле. Наверное, так и есть. Этель тепло улыбнулась.
Никакой я не святой, возмущенно отозвался брат, ни малейшего желания быть таковым.
Этель рассмеялась:
Добросердечный старина Кен! Я зря тревожилась: ты бы ни в жизни не связался ни с какой блондинкой. Тебе подавай бедную заблудшую овечку.
Я бы не стал называть Розмари заблудшей овечкой.
Ее переполняет благодарность к тебе. Этель слегка нахмурилась. Предана тебе. Конечно, сестра поерзала на стуле, она же, как я понимаю, в последнее время заботилась об отце.
Да, несколько лет.