Девочка подняла глаза к свету огонек снова подмигнул ей, на сей раз слишком явно. Ольна вздрогнула.
Он что, живой? вскрикнула малютка. Иль я схожу с ума?
Не бойся. Это огненный рарог. Ох, если бы он был обычным огоньком, да еще и неразговорчивым, я бы была только рада, замечталась волшебница. Сейчас же он просто тебя стесняется. Как привыкнет так не смолкнет, даже перед лицом неминуемой гибели.
Будь любезна, называть меня все же Духом Полымя, встрепенулся огонек в фонарике, Ольна от неожиданности вздрогнула. Я ведь не какая-то простая нечисть, я настоящий медведь! Я покровитель всех лесных зверей!
Голос его был тоненький, сквозь скрежет различался шум горящего паленья. Элин звонко засмеялась.
Я уж сомневаюсь, что в прошлой жизни ты не был сатаилом.
Огонек недовольно буркнул, выпустив гору дыма.
Дух Полымя, представился он, радостно помахав огненной рукой, которая, как взялась из неоткуда, так и исчезла. Мастер форм и иллюзий, огненный рарог посмотрел на малютку черным выпуклым глазом угольком.
Ольна, прошептала девочка, читая на своем лице нотки безумия.
Неужели земное дитя? вспыхнул он, приглядываясь к маленькой пленнице. Здесь? В Аладеф? Как такое может быть, целительница? Разве здесь не маруны должны быть? Мы ведь в клетке, правда? А если мы в клетке, то на благо империи не трудимся, то есть рабами не числимся? А если рабами не числимся, значит мы маруны, но ведь девочка землянка! Сложно! Сложно! Она ануран-марун? Марун-ануран?
Полно, рарог, грубо перебила его волшебница. Приспело время заняться делом, она щелкнула пальцем и фонарь засветил ярче. Если ты мне подсобишь, кроха, сказала она Ольне, играя светом, то может быть я решу, что ты не такая уж и бесполезная.
Ольна с радостью кивнула. Элин улыбнулась.
Отменно, не на туну не сомневаясь в ответе, волшебница взяла Ольну за руку, тогда слушай, малютка: все, что окружает нас, не существует на самом деле, это лишь иллюзия. Нет ни стен, ни дверей, есть только могущественная магия, а она, как известно, имеет много брешей.
Ты хочешь сказать, что нет никакой тюрьмы? спросила Ольна, пытаясь понять.
Она есть, но ее нет. Она может быть где угодно, когда угодно, добавил рарог, вцепившись огненными ручками за стекло.
Вот почему никто не может ни сбежать, ни укрыться от Аладеф, продолжила волшебница. Если бы кто-то и загорелся желанием найти ее с плохим умыслом он бы никогда не сделал этого. Все вокруг черная магия, и чтобы сломить ее, нам понадобиться много усилий и
Но все же ты знаешь, как сделать это, отозвалось полымя, подсматривая за пленницами. Знак Трилиона, верно?
Знак крови, вспомнила Ольна, опуская глаза на горящий символ. Ты говорила, что магия крови будет играть здесь какую-то роль
Да, нахмурилась Элин, бесцеремонно перебитая духом. Все, что я знаю об Аладеф, это то, что ее черную магию защищает три знака: Первый знак Крови, второй знак Силы и третий знак Избранности. Начнем с первого. Знак хранит тайну и эта тайна наше спасение, но, чтобы разгадать ее, нужно напоить Трилиона своей кровью, а стены светом.
Был я когда-то в славном граде Биофе, завыл огонек, готовый рассказать свою занятную историю, так там этих рун с кровавой магией пруд-пруди. Хочешь в таверну плати кровью, хочешь еды плати кровью. Я уж думал, что помру от малокровия. А все это остатки черных магов прошлой эры. Магов как-таковых уж нет, а традиции остались. Мы верны своим традициям, знаешь ли.
Ты не был в Биофе, процедила волшебница. И даже если бы и был, то от малокровия вряд ли бы умер. У тебя крови нет.
Ты мало обо мне знаешь! Может, в этой жизни и нет, недовольно застонало полымя, но моя душа уж много веков странствует по мидгардам. Жаль, я не из совета Мудрых и не помню, кем был в прошлых жизнях.
Напоим бреши стен соком древа жизни, продолжила Элин, сделав вид, что не замечает стонов полымя. Только будь осторожна, пауки будут защищать их!
Они повсюду! пугающим голосом добавил огонек. Берегись, малютка! Один укус и ты трупик.
Ольна нервно сглотнула.
Он пугает, успокоила девушка и обратилась к огоньку, еще одно слово отправлю в чулан!
Дух принял форму грустной мордашки.
Не робей, кроха, Элин похлопала девочку по плечу. Они тебя не тронут. Ищи провалы между кирпичами в полу, а я гляну на стены. Ты почувствуешь бреши, когда найдешь их.
Ты много знаешь об Аладеф, приметила малютка. Ты и раньше здесь была?
Нет, отмахнулась волшебница, не желая что-нибудь объяснять.
Уверяю тебя, целительница здесь впервые, заверил дух, просто она продумывает всякий ход, перед тем как сделать его, неправда ли? в глазах рарога заблестели огоньки недовольства, и он начал цитировать волшебницу: Никто не поймает меня, полымя, пошли разрушим тот лагерь хранителей! Я сама магия, полымя, никто не сможет схватить меня! Хедрик пожалеет, что родился на свет, полымя! Я уничтожу Аладеф, превратив ее в пепел, полымя!
Сейчас ее жизнь могла либо повернуться, да так круто, что голова пошла бы кругом, либо продолжила бы влачить свое жалкое существование в четырех стенах, ожидая смерти.