Чтобы о жизни писать, понимать ее как следует надо.
А мы что же? Еще как понимаем. Но знаешь, между прочим, где я начал по-настоящему жизнь понимать? На фронте. До этого я как-то не сознавал всей глубины. Думал и так можно жить и этак, все мол от индивидуальности зависит. А там сразу понял вот мы и вот они. Вот наша жизнь и вот их, чужая. И нет между этими жизнями ничего общего. И сере-дины между ними нет. И сейчас ведь то же самое, пусть холодная, а все-таки война Ты как думаешь, есть у нас атомная бомба?
Мы люди маленькие, нам не сообщают.
Ну, да. Молотов же сказал: «Будет у нас атомная энергия и кое-что другое». Говорят, при этом какой-то английский лорд воскликнул: «Если Молотов говорит, что у них будет атомная энергия, то, господа, она у них уже есть!»
Леонтьев улыбнулся.
Что ж, возможно и среди лордов не перевелись еще неглупые люди.
Они уже сошли с центральной улицы и шли переулками, ближе к реке, когда впереди их на дорогу вышли трое парней и девушка. Они были одеты в яркие шаровары, подпоясаны цветными кушаками, за плечами у них были рюкзаки.
Погляди-ка, сказал Векшин. Кто это?
Столбисты. Местная разновидность альпинизма, Леонтьев заметно оживился. Знаешь, давай-ка и мы махнем туда. Этот самолет, наверно, еще неделю не прилетит.
Они догнали Черныша, Павлика и Сережу и предложили им прогуляться вместе на «Столбы». Было решено, что завтра на рассвете они отправятся в поход.
3
Векшин встал в четыре часа утра и умывался, когда во двор общежития въехала грузовая машина и почти следом за ней примчался «газик» с Сережиным. Грохоча сапогами, он промчался по коридору и Векшин услыхал его крик в мужском общежитии:
Черт знает что! Самолет уже три часа дожидается, а они спят.
Какой самолет? Кого дожидается?
Вас! Вас! Я же вчера распорядился
Оказалось, что вчера, после того, как все разошлись, с аэродрома сообщили о прилете самолета, но, так как Сережина на месте не оказалось, известие это попало к нему с опозданием и распоряжение о погрузке было отдано только ночью. Комендант, видимо, уже привычный к бестолковой суетне и ненужной горячке Сережина, решил, что «и утречком тоже будет не поздно» и в результате отправку самолета чуть не проспали.
Хорошо еще, что мы не уехали, шепнул Векшин Леон-тьеву.
Через пол часа грузовик, разгоняя утреннюю прохладу, катил их к аэродрому. Векшин опасался, что самолет улетит без них, но комендант оказался прав: если они и не приехали рано, то, во всяком случае, и не опоздали. Еще затаскивали какие-то ящики, кого-то ждали Наконец, в пять часов тридцать минут утра, «ЛИ-2» оторвался от взлетной дорожки. Взошедшее солнце почти прямыми лучами било по правому борту и все столпились у левых иллюминаторов. Борт-механик даже вынужден был выйти из пилотской кабины и попросить разместиться ровнее.
ЛИ-2
Самолет набирал высоту и уже через несколько минут от крупного города не осталось и следа. Потянулась тайга. Деревья стояли густо, но еще хорошо различались и остроконечные ели и широкие лиственницы и могучий кедрач, а еще минут через пятнадцать деревья слились в сплошной зеленый покров, сквозь который все отчетливей стал проступать рельеф местности. Речки и низины очерчивались белой пеленой тумана, в шапке сплошных лесов выпирали горы.
Бугорки довольно-таки приличные, заметил Леонтьев.
И вдруг вынужденная посадка, сказала его соседка, та что успокаивала Любовь Андреевну. И будем мы здесь сидеть.
Пустяки, улыбнулся Векшин. Через какой-нибудь десяток лет проложат канал и мы снова будем в центре жизни
зеленое море тайги
Земля удалилась, стала одноцветной и неинтересной и они, давно перестав следить за ней, шутили и говорили на серьезные темы, когда самолет наклонился на крыло и стал описывать круги.
Город! закричал молоденький паренек, коллектор Надежды Николаевны.
Все снова припали к иллюминаторам. Под самолетом голубела широкая река. Над ней, окруженный зеленым массивом тайги, стоял город. В кудрявых завитушках садов, с чистенькими беленькими домиками, деревянными тротуарами, сверкающий золоченными шпилями церквей, он казался сверху таким милым и уютным, что даже те, кому было плохо, и то подняли голову посмотреть. А внизу уже проносились окраинные строения, огороды, мелькнула дорога и сразу за ней ряд самолетиков на поле, выложенная буква «Т» и ангары.
Они прилетели.
4
Первое впечатление о Чернорильске, что это устоявшийся старинный городок. Как и другие населенные пункты этой полосы, он построился у реки. Крутой обрывистый берег возвышался в два яруса. У воды теснились причалы, громоздились крытые брезентом грузы, сновали люди, гудели автомашины. С реки им отвечали протяжные свистки катеров.
Наверху, вдоль берега, выстроились двух и трехэтажные каменные дома. Это главная улица. Она тянется по берегу через весь город, начинаясь от густого зеленого церковного сада и кончаясь фабричным поселком лесопильного завода. На других улицах дома преимущественно деревянные, но поставлены они добротно, навечно. В прошлом Чернорильск был губернским центром. Через него шли золото, пушнина, лес. Сейчас центр передвинулся на юг к железной дороге, но старинная добротность осталась и чувствуется во всем. Черныш говорит, что и сейчас немало золотишка позарыто в этом городе и что если город срыть и вскопать землю метра на два, то найденного хватит, чтобы построить новый город, больше и лучше этого.