Однако приезд начальников вносит переполох в эту идиллию. Оттого тут и не любят неожиданных визитов. Особо неприятным для всех бывает приезд на полигон заместителя командира дивизии подполковника Фадеева, человека самолюбивого, взбаламошного и мелкого. Насколько он толков в военном деле, знает только командир дивизии, но его человеческие качества способен оценить не только любой младший офицер, но даже каждый солдат, перенесший на себе последствия от соприкосновения с подполковником. Стоит ли говорить о том, кому и как он смог насолить, но уже одно то, что его недолюбливали, боялись и старались избежать встречи с ним, говорило о том, что он из себя представлял. Есть же строгие командиры, только любят их подчиненные, а к этому не лежит душа ни у кого.
Так вот, в тот день на полигон поступило сообщение, что к вечеру прибудет этот самый подполковник Фадеев. Кто сообщил об этом никто не знал, но в том, что это известие достоверно, не сомневался никто. Вопреки ожиданиям переполоха, связанного с его визитом, скрытно прибывший подполковник шума не наводил и, потому, конец дня и вечер прошли спокойно.
На улице темнело быстро. Стекла окон в казарме скоро меняли свой цвет с бегом времени, как меняются цвета побежалости на металле от температуры. Когда они стали синеть, в казарме вспыхнул свет и стекла мгновенно почернели.
Так вот, в тот день на полигон поступило сообщение, что к вечеру прибудет этот самый подполковник Фадеев. Кто сообщил об этом никто не знал, но в том, что это известие достоверно, не сомневался никто. Вопреки ожиданиям переполоха, связанного с его визитом, скрытно прибывший подполковник шума не наводил и, потому, конец дня и вечер прошли спокойно.
На улице темнело быстро. Стекла окон в казарме скоро меняли свой цвет с бегом времени, как меняются цвета побежалости на металле от температуры. Когда они стали синеть, в казарме вспыхнул свет и стекла мгновенно почернели.
Я лежал на своей кровати и читал. Я не упивался чтением, просто, нечем было заняться и, чтобы скоротать время, лучше читать. Читать все, что попадет под руку.
Моему сослуживцу и товарищу лейтенанту Гречухину, видимо, не читалось и не спалось, он подошел ко мне, некоторое время стоял, молча, ожидая, что я обращу на него внимание и, оторвавшись от книги, заговорю с ним. Но я этого не сделал, притворившись, будто и не слышал, как он подошел. Он знал, что я его не только слышу, но и вижу, и продолжал настырно стоять. А меня обуяла такая лень, что я мог только бегать глазами по строчкам книги в ожидании, что скоро мои глаза сомкнутся в сладкой дремоте, и даже не нужно будет переворачивать прочитанные в книге страницы. Но не таков лейтенант Гречухин.
Хватит валяться, пойдем, погуляем, такой чудесный вечер. От избытка сна лицо опухнет, домой приедешь, жена не узнает, было сказано им в шутливой форме, но доля правды в его словах была. Действительно, лень с каждым днем все сильнее сжимала свои объятия, рос вес и, продолговатое лицо становилось круглым.
Чуть-чуть поразмыслив, я в душе согласился с ним и, вскочив с постели, решительно направился вслед за лейтенантом к выходу из казармы.
А на улице благодать! Чистые бетонные дорожки городка, окаймленные побеленным паребриком, светящимся в темноте, с обеих сторон заросли кустарником и в сумраке быстро приходящей ночи смотрелись таинственно и красиво. На небе уже блестели звезды и, лишь узенькая полоска золотистого цвета указывала, куда скрылось солнце. Над этой полоской высоко в небе ярко светилось таким же цветом лишь одно очень далекое облако.
Луны на небе не было видно, а свет из многочисленных окон казарм давал чудную подсветку, как свет софитов на театральной сцене, освещая изумительную декорацию. Воздух свеж и приятен, легкий ветерок, которого не чувствовалось у земли, только на вершинах осин слегка шелестел мелкими листочками. В такой атмосфере думать и говорить хотелось только о хорошем.
Мы с Николаем медленно бродили по дорожкам, ностальгически вспоминая о спектаклях, которые успели посмотреть на гражданке, побывав в лучших театрах.
Я с удовольствием побывал бы в цирке, мечтательно сказал Гречухин. В детство хочется вернуться. Посмеялся бы я от души даже над этим нелепым клоуном. Все! Решил! Нынче поеду в отпуск, всей семьей и в театр сходим, и в цирк.
И я тоже, так же, с семьей размечтался и я.
Так за разговорами, мы незаметно вышли на аллейку, где с левой стороны по ходу движения от ворот, расположился «Генеральский домик», походивший больше на дачу состоятельного человека и заросший со всех сторон кустами роз. Темные розы в темноте не видны, зато светлые цветы пятнами белели на особо темных, почти черных, кустах.
Этот домик предназначался для квартирования дивизионного начальства и гостей свыше, во время их визитов с проверками. Но это происходило не более двух раз в год, да и то, старшие командиры не любили задерживаться где-то в «глуши», вдали от своих жен машина постоянно рядом. Потому и пустовал бы этот домик круглый год. Развлечений здесь нет и женщин тоже, кроме вольнонаемной продавщицы в солдатском магазинчике, да жены начальника полигона майора Комова, Екатерины. Пустовал бы домик, да заместитель командира дивизии подполковник Фадеев, спутал, кажется, его со своей загородной виллой. Бывал он здесь часто. Бывал, и по делу, и без дела. Мелкие люди они всегда, или, почти всегда, очень энергичные. Вот и он, быстрый, как живчик, мог появиться здесь, на полигоне, в любой момент, ломая и коверкая спокойную и ритмичную жизнь и работу военных. Большого вреда он, конечно, не мог сделать, но любой его визит приносил переполох и вызывал нервное напряжение в полигонной команде. Оттого и недолюбливали все его.