За опоздание, за прогул, за непослушание в первый раз физическое замечание. Потом сразу укажу на дверь. Кому не ясно?
В тишине кто-то что-то сказал, несколько хихикнули
Сюда подойди, тренер, не меняя интонации, словно ножом режет тишину спортзала, строгАя эхо на ломти, Сюда подойди, говорю! Как фамилия?
Несчастный вышел перед строем.
Так вот! Смотрим все сюда. За мелкое нарушение сначала наказание. За крупное, а крупным нарушением я считаю любое повторное, указываю на дверь! Всем понятно? Угу
Тренер поднял из-под лавочки у стены старинный кед 48-го размера, и подойдя к «умнику», продолжил:
Такое вот у нас наказание за мелкий проступок, и громко шлёпнул кедом того по ягодицам.
Наказанный «ойкнул», все заржали, понимая, что это не больно, только обидно и громко.
И начались тренировки. Никуда я больше так не спешил, как на них. Уже через месяц нас осталось человек пятнадцать, и тренер хлопал меня по потной спине, перекрикивая шум спортзала:
Молодец! Угу Молодец, говорю! Локти выше.. Локти! Угу
Бросив блокнот на лавочку, он прижимал подбородок к плечу, показывая правильную стойку:
Понял? Молодец. Давай! Угу Бей первым. Угу? Не жди! Не бойся и бей!.. Отвечай!.. Молодец!..
Через пару недель тренировок, уже набитый сто раз, с переболевшими мышцами, я наблюдал в себе приятные изменения. Ежедневно получая в спортзале по уху, ты входишь в желанный кураж поединка, азарт противостояния. На тренировку бежишь, как пёс за кошкой. На улице шпана стала вести себя тоже по другому. Да, те же окрики: «Э, сюда иди!», та же моя реакция, без убеганий, но, встретив изменившийся взгляд, этот чудик становится задумчив, и молча отступает на пару шагов. Нет, я не становлюсь в стойку, не угрожаю «ща как, а просто у меня изменился взгляд. Потому что я их совсем не боюсь, а мгновенно (привычно!) планирую тактику возможного поединка, выбирая ходы, и выжидая время начала. Как на ринге.
Спустя несколько лет нас (старичков) у тренера было человек пять. С нами занимались индивидуально, и у каждого из нас был «свой почерк». Володя Оплачко был высокий и длиннорукий силач. Булат живучий и терпеливый работяга. Меня тренер то ругал, то хвалил за одно и тоже. Оказывается я неправильно делаю «хук правой»*. Не знаю зачем, но я делаю ложный выпад и, полностью открываясь, наношу мощный крюк той же рукой. Тренер призывал в свидетели Господа, крича:
Да кто же так бьёт?! Алик! Ты что делаешь?.. Ведь «прямой» в челюсть пропустишь, дурак!.. Двоечкой!.. Двоечкой работай!..
Но скоро выяснилось, что именно этим своим неправильным «финтом» я и кладу на пол одного за другим своих соперников, в том числе и опытных «старичков». Даже здоровяк Володя уже побаивался меня, чем я весьма гордился в душе. И тренер отстал, но добился того, чтобы при ударе я неудобно прижимал челюсть к плечу. Черт с тобой!.. Хотя бы так!..»
Я прошёл в республиканские соревнования, заняв два первых и одно второе место на отборочных спаррингах*, когда в соседней школе по вольной борьбе прямо на тренировке умер какой-то пацан Разразился страшный скандал. Тренера чуть не отдали под суд. Оказалось, что у пацана был врождённый порок сердца, а тренер его «нагрузил», и тот помер прямо на тренировке, отжимаясь от пола. Нас экстренно погнали на строгую медкомиссию, где меня однозначно «списали» по зрению
Ты что, сдурел?, зло ругалась врачиха, Ни какого бокса!.. Ослепнуть хочешь!?.. Иди отсюдова, сказала!..
Тренер потом хмуро успокаивал меня:
Просто приходи Занимайся Чего ты?..
А я не мог отвечать. Слёзы душили
шестиунцовые 6 унц, размер перчаток. Бывает 4, 6, 8, 12
хук удар сбоку, от англ. хук крюк.
спарринг показательный поединок.
****
Как я коммерцией занимался
Склонность моя к сочинительству, как я заметил, неизбежно уводит меня к реальным событиям из жизни. Это очень мешает порой. Бывает, что передо мною поставлена задача набросать небольшой и лёгкий рассказ, смешной и безобидный, и вот я уже набираю определённый замес, лелея в голове пару набросков, давно украденных или просто заброшенных в память в прок. А где-то в середине рассказа я уже начинаю подозревать, что рассказец-то совсем не смешной, и даже очень не смешной почему-то Да и не рассказ это вовсе, а целая повесть. И чего тут делать?.. Сколько раз я так попадался на собственной самонадеянности И вот, умудрённый сединами, годам к тридцати, я решил уже твёрдо и мудро сочинять не буду. Просто буду описывать события, слегка оживляя деталями вот именно то, что и нужно. И в этом своём ремесле я вдруг так поднаторел, что и сам уже не контролирую процесс. Просто описываю событие, и рука моя торопится, подгоняя голову. И это занятие увлекает за собой, совершенно не заботясь о моём отношении к данному процессу. Часто бывает, что я действительно даже и не подозреваю, какая развязка ждёт меня впереди. И виной всему болезненная моя впечатлительность и любовь к правде. Персонажей своих я, как правило, не выдумываю, а описываю реальных людей. Но вот вдруг именно та, действительно придуманная мною девушка, ни с того, ни с сего расплакалась в конце рассказа так горько, что аж ком в горле.. Весь рассказ повернула в другое русло!.. И чего ревёт, дура? Так всё весело начиналось, вроди бы