Народ Франции меняется! Он пробуждается ото сна. Как раз вовремя.
Наверное, что-то меняется. Новый премьер-министр Леон Блюм был социалистом, членом Народного фронта но сердце Франции оставалось непоколебимо консервативным. Католическим. Но большинство парижан такие же, как Клод. Дело не в том, что они равнодушны. Просто они настроены на другую волну.
Но твои друзья в баре Они не такие.
Нет, Бланш подумала о своих собутыльниках, таких же бесприютных, как она сама. Они американцы, и им наплевать на французскую политику, пока она не мешает пить абсент. Они любят Францию, но они не отсюда. Франция для них отдых от реальности.
Значит, ты часть Франции? Это твой дом?
Я я я не знаю. Бланш больше не считала себя американкой, но еще не чувствовала себя стопроцентной француженкой. Особенно в сердечных делах. У тебя ведь тоже нет дома? Ты просто плывешь по течению. Ты даже не рассказала, откуда ты.
Это другое дело. У меня нет дома, потому что мой дом исчез. Разрушен. А Америка никуда не делась. Я слышала, что это великая страна. Надеюсь, что когда-нибудь поеду туда.
И да и нет. Я хочу сказать, что Америка несовершенна.
Франция тоже.
Никто не совершенен. Даже ты, Лили. Бланш хотелось сбить с толку новую подругу, которая стала раздражающе самоуверенной.
Ты должна понять, кто ты, Бланш: американка, француженка или еще кто-нибудь? Ты должна что-то отстаивать.
О, неужели! Я должна? Бланш подняла бровь. Как ты?
Да! Лили бросила скомканную салфетку на тарелку и встала. Она решительно кивнула. Да, как я, как другие люди. Не такие, как эти она указала на террасу, заполненную довольными, хорошо одетыми людьми. Благодарю, Бланш. Но твой «Ритц» не для меня.
Тогда ты оставишь сандвичи, серебро и салфетки, верно? Раз все это тебя так оскорбляет. Лили вспыхнула и снова села. Послушай, Лили, Бланш перегнулась через стол. Ты ни черта не знаешь ни обо мне, ни о «Ритце». Ни о Клоде, если уж на то пошло. Ни даже о Париже. Ты не имеешь права делать такие заявления! Ты не можешь вторгаться в жизнь людей и рассказывать им, какие они ужасные.
Ты сама меня пригласила, Бланш. Лили попыталась беззаботно пожать плечами. Но она выглядела испуганной; ее веснушки, казалось, потемнели на бледном лице.
Я хотела поделиться с тобой частью своей жизни так поступают друзья. А красть серебряные приборы и салфетки как-то не по-дружески.
Лили сунула руку в сумку и украдкой выложила оттуда все, о чем шла речь. Она оставила только еду, и Бланш не стала уличать ее в этом.
Прости меня.
Больше так не делай. Если тебе что-то нужно, попроси у меня. Ты мне нравишься, Лили, хоть я и не знаю почему. Может, дело в том, что ты заставляешь меня думать о вещах, которых я стараюсь избегать. И, видимо, мне это нужно.
А я заставляю?
Бланш кивнула, с облегчением увидев, что Лили очень довольная улыбается, снова становясь похожей на Ловкого плута.
У меня давно не было близких друзей. Иногда мне одиноко.
Здесь? В «Ритце»? Глаза Лили были огромными; в них Бланш отразилась такой, какой, наверное, видела ее сама Лили заколдованной Алисой в Стране чудес.
Да. Мне нравятся эти люди. Думаю, они по-своему интересны, хоть и не всегда понимают это. Но, видимо, я не так похожа на них, как мне когда-то казалось. По правде говоря, я не уверена, что хочу быть такой, как они.
Ты мне тоже нравишься, Бланш. Ты великолепна. Я нужна тебе, и слава богу, я здесь. Лили дважды хлопнула в ладоши, встала, наклонилась и поцеловала Бланш в щеку только в щеку, к огромному облегчению Бланш. Потом взяла перчатки, сумку и зонтик, собираясь уходить.
Может быть, я тебе тоже нужна! крикнула ей вслед мадам Аузелло. Лили улыбнулась и помахала рукой, не замечая устремленных на нее пристальных взглядов. Одинокий, ярко украшенный маленький буксир, плывущий среди гордых больших кораблей.
Может, и нужна!
На следующий день Бланш доставили небольшой букет фиалок.
Спасибо за приглашение, и прошу прощения за грубость, недопустимую для гостя. Я не привыкла к роскошной жизни, но, может быть, ты меня всему научишь. В следующий раз ты узнаешь кое-что обо мне. Я покажу тебе часть своей жизни ведь так поступают друзья. Я покажу тебе Францию, настоящую Францию. В следующую среду обедаем вместе.
С любовью, Лили.Какая странная записка! Эта забавная иностранка, которая пробыла здесь всего несколько дней, в то время как Бланш прожила в Париже почти пятнадцать лет, собиралась показать ей Францию?
И все же Бланш с нетерпением ждала следующей среды. Она хотела, чтобы Лили разбудила ее, сказала и показала что-то, открыла ей глаза. Наверное, именно для этого она пригласила Лили в «Ритц». Ей нужен был кто-то, кто поможет видеть дальше позолоты и блеска, которые ослепляли Бланш в последние годы, с тех пор как она стала госпожой отеля «Ритц».
Каким был Париж для Лили, для всех тех, кто приехал сюда из дальних стран без гроша в кармане? По правде говоря, Бланш и сама попала в этот город именно так Единственное различие между ней и Лили состояло в том, что Бланш принадлежала одному мужчине, пока другой не спас ее, чтобы поселить в своем замке. Тогда она казалась себе очень умной и предусмотрительной. А сейчас сомневалась, что действительно хотела быть спасенной. И заточенной в замке.