Так ради чего ты пришел, сказал Мейсон, если знаешь, что хочешь сделать? Это не входит в закон.
Доктор Динэйр ответил:
Наверное, я пришел, чтобы снять с себя ответственность. И иметь возможность сказать, что советовался с адвокатом.
Если бы я сказал тебе, сказал Мейсон, что, согласно закону, ты должен уважать конфиденциальное сообщение клиента и что тебе не обязательно передавать полученную информацию полиции, то ты тогда смог бы оправдаться тем, что, мол, сходил к адвокату и последовал его совету, так?
Да, так, ответил доктор Динэйр.
А если бы я сказал тебе, что по закону у тебя нет никакой альтернативы и ты должен сообщить властям об известном тебе, ты бы тогда отказался следовать моему совету, а?
Да, это верно.
В таком случае, продолжал Мейсон, ты бы поставил себя в крайне уязвимое положение. Не только утаивая от закона информацию, но и зная, что ты нарушаешь закон. Ты бы превратился в фактического соучастника.
Это проливает на ситуацию иной свет, сказал доктор Динэйр. Я пришел сюда, поддавшись порыву, а теперь понимаю, что в этом есть сложность.
Да, есть, отозвался Мейсон. Теперь разреши тебя спросить: какова гарантия, что эта молодая женщина рассказала правду?
Я думаю, что мы можем считать ее заявление правдивым, в особенности зная, как это было заявлено. Возможно, она рассказал а не все. Ее сознание было слишком подавлено наркотиком, чтобы разъяснить, и она инстинктивно избегала всего, требующего сильного умственного напряжения. Она сделала заявление по имеющемуся факту, а потом не смогла его детализировать.
Или дать ему разумное объяснение? спросил Мейсон.
Если хочешь, назови это так. Она находилась едва на грани сознания. Ее внимание было ослаблено.
Мейсон задумался.
Послушай-ка, Берт. А есть ли какой-либо шанс, что преступление, в котором она созналась, не является плодом воображения?
Да, такой шанс есть, ухмыльнулся доктор Динэйр.
И что это за шанс?
Небольшой, но все же шанс.
Ты, как врач, бросился бы в полицию рассказать об убийстве, которое может быть всего-навсего галлюцинацией, стимулированной наркотиком, за что твоя пациентка вчинила бы тебе иск за клевету, за оскорбление личности, за посягательство на ее тайну и за выдачу секрета. И это испортило бы тебе карьеру как профессионалу и имело бы неблагоприятные последствия для пациентки. Если ты говоришь мне, что есть некоторый шанс, что преступление, в котором она созналась, может быть плодом накачанного наркотиками сознания, то я буду должен посоветовать тебе осторожно продолжать исследования, а твоим первейшим долгом должно стать проведение реального расследования.
Хорошо, сказал доктор Динэйр, в голосе которого слышалось явное облегчение, а теперь я скажу тебе, что есть некоторый шанс, который, я полагаю, весьма слаб, что признание являлось плодом стимулированного наркотиком воображения.
Тогда, сказал Мейсон, я советую тебе спокойно начать расследование.
А поскольку я не профессионал в таких делах и неопытен в них, то я, стало быть, уполномочиваю тебя провести его.
Тогда, сказал Мейсон, я советую тебе спокойно начать расследование.
А поскольку я не профессионал в таких делах и неопытен в них, то я, стало быть, уполномочиваю тебя провести его.
Конечно, Берт, ухмыльнулся Мейсон, у нас нет таких возможностей, которые есть у полиции. Нам придется действовать помедленнее и поконсервативнее. Мы не сможем задавать те вопросы, которые свяжут нам руки и вызовут к жизни те самые беды, которых мы стремимся избежать.
Я полностью вверяю тебе это дело, сказал доктор Динэйр.
У тебя есть сиделка, которая присутствовала при этих исследованиях?
Да.
А какая сиделка присутствовала тогда?
Это Эльза Клифтон. Ты ее знаешь. Высокая брюнетка с сероватыми глазами, которая
Я с ней знаком.
Я не очень доверяю ей. Она загадочная личность.
Она может рассказать, что случилось при исследовании?
Не знаю.
Какое медицинское лечение назначается для пациента, сознавшегося в убийстве? спросил Мейсон.
Ты имеешь в виду Надин Фарр? спросил доктор Динэйр, и Мейсон кивнул. Она мучается комплексом вины. Тот факт, что ее преступление, если тебе угодно относиться к этому подобным образом
Люди обычно относятся к убийству именно как к преступлению, вставил Мейсон.
Не забывай, сказал доктор Динэйр, что нам неизвестно о смягчающих обстоятельствах. И мы не знаем всех факторов, а только общее заявление о том, что сделала эта молодая леди. Она определенно чувствует, что совершила некий грех, и избежала наказания, и что это несправедливо. Она хочет понести наказание и тем самым искупить свою вину; учитывая, что она эмоционально возбуждена и обладает впечатлительным характером, подобное состояние может быть серьезным. И едва ли не самое главное сейчас, что ей нужно сознаться. И подсознательно она делает это. Весьма вероятно, что поэтому она и согласилась пройти проверку сывороткой истины. Первоочередное, что я хочу сделать в процессе лечения, это предоставить ей возможность сознаться мне, когда к ней вернется сознание. И тогда я собираюсь передать ее тебе, Перри, для признания.