А никто и не сомневается в его честности, сказал майор.
Как? растерялась Соня. Но вы же им интересуетесь?
Интересуемся. Но совсем по другому поводу.
Уф, отлегло у девушки от сердца. А я почему-то решила, что раз ФСБ наводит справки о Федоре Петровиче, значит, его подозревают в чем-то нехорошем.
Ну что вы, сказал Гвоздь, как мы можем подозревать такого замечательного ученого?
Да, да! с воодушевлением подхватила Соня. Федя э-э Федор Петрович замечательный ученый. И человек он тоже замечательный.
А вы с ним давно знакомы?
С прошлого лета.
Угу, прикинул майор. Стало быть, вы его знаете около года.
Да А что? снова встревожилась Соня.
Ничего, сказал Гвоздь. Просто спрашиваю.
Мы собираемся пожениться, доверительно сообщила девушка.
Похвально, похвально А сейчас профессор где?
На Канарских островах. Его пригласили туда читать лекции.
Кому же он их там читает? Туристам?
Не знаю. Наверное.
А вы не могли бы ему позвонить?
Что, сию минуту?
Да.
А зачем?
Да так просто.
Как это так просто? Я не понимаю.
А вам, Сонечка, и не надо ничего понимать, задушевно сказал Гвоздь. Поговорите с ним по телефончику и все.
Ну хорошо Девушка достала мобильник и позвонила. Алло, котеночек, это я, сказала она ласковым тоном.
Динамик в мобильнике оказался таким сильным, что в кабинете без труда можно было слышать каждое слово Кофейникова.
Мой черный заинька, обрадовался профессор. Я так по тебе соскучился, ушастик.
И я по тебе, котеночек, соскучилась.
Ты меня любишь, зайчонок?
Очень, котенок!
Очень-очень?
Очень-очень. А ты меня?
И я тебя очень-очень
Тимыч слушал воркование влюбленных, и его терзала совесть. А он-то, придурок, как с девчонкой свой мечты по телефону разговаривал: «Че тебе надо?.. Не фиг мне мозги полоскать» «Попрошу у Ля прощения, твердо решил Тимыч, если она, конечно, еще позвонит».
Димыч же, слушая Соню и профессора, кривился как от кислого: котеночек, зайчоночек тьфу!.. телячьи нежности.
А Любка Крутая вздыхала завистливо. Вот она, настоящая любовь. Как в сериалах.
Между тем влюбленные продолжали ворковать:
Ты обо мне думаешь, любимый?
Постоянно, любимая.
И я о тебе постоянно думаю.
А я тебя сегодня во сне видел.
А я тебя вчера во сне видела.
В этот момент в кабинете появился капитан Кипятков.
Товарищ майор, козырнул он.
Тс-с, приставил Гвоздь палец к губам и вполголоса распорядился: Гони, дружище, опять к пеленгаторщикам, пусть запеленгуют кивнул он украдкой на Соню.
Слушаюсь! козырнул Кипятков и вновь умчался.
Майор метнул испытующий взгляд на девушку: не услышала ли она его распоряжение? Но влюбленная по уши Соня слышала лишь голос своего любимого котеночка.
Не простудись там, заинька, в этом холодном Питере, заботился Кофейников.
А ты, котеночек, не перегрейся на этих жарких Канарах, заботилась и Соня.
Целую тебя, любимая: чмок-чмок, чмокал профессор в трубку.
И я тебя, любимый: чмок-чмок, чмокнула в ответ Соня и спустилась с седьмого неба на землю. Ой! смущенно закрыла она черное лицо черными руками, простите, я совсем забылась.
Ну что вы, что вы, добродушно бурчал Гвоздь. Это так трогательно. Вы с профессором прямо как Ромео и Джульетта.
Скорей уж, как Отелло и Дездемона, тихонько сказал Димыч Любке.
Почему? тоже тихонько спросила у него Крутая.
Так Дездемона же черная была.
Сам ты черный, щелкнула Димыча по носу Любка. Классику надо внимательней читать. Черным был Отелло.
Соня Мармеладова ушла.
А капитан Кипятков пришел.
Запеленговали? спросил у него майор.
Так точно! козырнул капитан.
И откуда Кофейников говорил? С Канарских островов?
Никак нет! С Мартышкиного кладбища!
Глава XXI
Бамбамчиков с улицы Фимфимчикова
Вот так номер, чтоб я помер, подкрутил Гвоздь правый ус.
Это еще не номер, товарищ майор, сказал Кипятков. Знаете, куда звонил начальник метрополитена?
Куда?
Сюда. В ФСБ.
Чем дальше в лес, тем больше дров, подкрутил Гвоздь левый ус. И кому он звонил?
Пеленгаторщикам не удалось установить. Они запеленговали нашу контору в целом.
А Мартышкино кладбище они тоже в целом запеленговали или конкретную могилу?
В целом, товарищ майор.
Угу-у Гвоздь, щелкнув зажигалкой, погасил ее.
Выходит, дядя Федя не на Канарах, а на кладбище, удивленно промолвил Тимыч.
Выходит, так, кивнул Гвоздь. Вопрос в том, что он там делает.
Товарищ майор, разрешите вернуть Мармеладову и еще раз ее допросить? козырнул Кипятков и было кинулся к дверям.
Отставить! остановил его Гвоздь. Я думаю, что Мармеладова не в курсе профессорских делишек. Она уверена, что он на Канарских островах.
Не только она, сказал Тимыч.
А кто еще? спросил Димыч.
Мои родичи. Они регулярно звонят дяде Феде на Канары.
А он им отвечает с Мартышкиного кладбища, усмехнулся Гвоздь.
Товарищ майор, разрешите тогда допросить начальника метрополитена! козырнул Кипятков, снова кидаясь к дверям.
Тоже отставить, старина.
Но почему? закипятился Кипятков.
Не кипятись, Жора. Этим мы только спугнем более крупную птицу, затаившуюся здесь, в ФСБ.
Неужели у нас завелся предатель? снова закипятился капитан.
Не кипятись, Кипятков, опять остудил его Гвоздь. Разберемся. А пока что дай мне телефончик бывшего начальника метрополитена.