Дальше!
Не представляю, что с ней делать девочка совершенная дичка
Отправлять. Пускай учится, отец говорит громко, не стесняясь быть подслушанным. Дар у нее изрядный
Но деньги
Деньги есть, и ты это знаешь.
Маменька замолкает, а Димитрий сжимает кулачки. Ну же, соглашайся дар ведь и вправду есть, открылся недавно, изрядно напугав гувернантку, которая вдруг пришла в себя на четвереньках и гавкающей. До чего смешно было
Ты хочешь уполовинить Стешенькино приданое?
Не только Стешенькино, отец спокоен, он всегда спокоен, и порой это спокойствие пугает. Оно, если помнишь, и Элизе принадлежит
Именно. Если разделить на двоих, то крохи выйдут, а ты хочешь их и этого лишить. Ладно, Элиза с даром, она в любом случае жениха найдет, но Стешенька Девочка вошла в возраст
Она только на год Эли старше.
А в висках бьется гнев. Снова она. Снова
Всегда она и только она, такая хрупкая и изящная. Умная. Вежливая. Ее хвалит гувернантка, а наставники восхищаются остротой ума. Она умеет одинаково ловко решать задачи, рисовать на картах и вышивать лентами. А еще музицирует весьма прилично, пишет экспромты и даже пробует себя в скульптуре.
Она только на год Эли старше.
А в висках бьется гнев. Снова она. Снова
Всегда она и только она, такая хрупкая и изящная. Умная. Вежливая. Ее хвалит гувернантка, а наставники восхищаются остротой ума. Она умеет одинаково ловко решать задачи, рисовать на картах и вышивать лентами. А еще музицирует весьма прилично, пишет экспромты и даже пробует себя в скульптуре.
Ее собираются вывозить в Арсинор.
А Димитрию
Не ему ей остается смириться. Она ведь всегда смирялась.
Чужая память.
Теперь с нею легче управиться.
Наймем кого, пусть научит основам, а там пройдем освидетельствование и ограничители поставим, матушка говорит убежденно. Притыцкие так сделали
И что в том хорошего? отец ворчит, но согласится. Он всегда и во всем с матушкой согласен, и от этого становится еще обидней. Лишать девку шанса
Какого шанса? матушка едва ль не визжит, что совсем неприлично. Одумайся в этом университете, если хочешь знать, совершенно невозможные порядки! А Элька не особо умна, не говорю уже о хитрости. Быстренько окрутят, а после бросят. Вот принесет в подоле
Авось не принесет.
Если и нет, то дальше что? Дар у нее есть, но куда с ним в менталисты коронные? А дальше что? Кому нужна будет жена, способная мозги из головы вытащить?
Ты преувеличиваешь.
Я? Это ты на что ты ее обрекаешь? Служить короне до самой смерти? Ни друзей, ни Тебе ли не знать
Успокойся, примиряюще сказал батюшка. Небось и на нее свой охотник сыщется, а если дар и вправду яркий, то есть те, кто не испугается, а наоборот
Прочь. Не то.
Хотя обида ярка. И стало быть, маменька уговорила. Конечно, отец обещал подумать, всего-то нужно, что годик потерпеть. Чай, университет не убежит. А пока у Эли будет время подготовиться.
Вон наставника пригласили.
И цепку на шею повесили, мол, для ее же блага, а то ж дар, он такой, опасный без должного контроля. Цепка душила. И ночью Элиза просыпалась оттого, что того и гляди задохнется. Она умоляла матушку, но та оставалась непреклонна.
Нельзя. Дар
Дальше слезы, уговоры
Но матушка лишь отмахивается:
Дорогая, не понимаю, на что ты жалуешься. Жених ждать, пока ты доучишься, не станет. А партия наичудеснейшая. Тебе стоит порадоваться, что тобой заинтересовались Ветрицкие
Стоп. Ветрицкие.
Древний род. Богатый. И сестрица кривится, не скрывая злости: уж она бы но у нее дара нет.
Постарайся все не испортить, матушка сама нащипывает щеки и хмурится. Стало быть, выглядит Элиза не так чтобы хорошо. Ничего. Она привыкла к собственной некрасивости.
А Ветрицкий хмур. Он старый.
Как папенька. Но по нему не скажешь, смотрится молодо, что заставляет сестрицу жеманничать. Впрочем, Ветрицкий в отличие от иных кавалеров не испытывает восторга и не спешит лишиться разума, но машет рукой и говорит:
Замолчите.
И Стеша замолкает.
Ее глаза вдруг стекленеют, и сама она
Не стоит волноваться, это ей не повредит. Она будет уверена, что весь вечер меня очаровывала, а я поддавался. При внушении главное использовать понятные людям образы. Позволите?
Он потянул за треклятую цепочку, и Элиза склонила голову.
Первый вдох дался ей тяжело.
А Ветрицкий нахмурился:
Стало быть, ее в принципе не снимали? Когда ваш батюшка написал мне, я, признаться, не думал, что все настолько серьезно. Дышите. И если больно кричите.
Она не кричала.
Стиснула зубы, пытаясь справиться и со слабостью, и с головокружением, чем заслужила одобрительный кивок.
Ваш дар успели изуродовать, благо не окончательно Но это я носить запрещаю. Ясно?
Элиза кивнула, впрочем, сумела сказать:
Маменька
Ваша матушка пытается лезть в дела, в которых ничего не понимает. Но я сумею донести до нее свое неудовольствие.
Рядом с ним было
Спокойно? Пожалуй. И сестрица, в кои-то веки замолчавшая, радовала премного.
Итак, мне интересно, чего вы сами желаете? жених предложил руку, и Элиза ее приняла. А заодно задумалась: чего она желает?
Никто и никогда не спрашивал.
Никто и никогда
А она сама
Не знаю, честно ответила она, хотя с ответом ее как раз таки и не торопили. Ветрицкий же кивнул, соглашаясь будто, что вот так, с ходу, и не поймешь, чего пожелать. Я наверное научиться, как вы и стать хорошей женой