Он остановился. Отвернулся.
Вытер грязные пальцы о не слишком чистую одежду.
У дверей лежала женщина из комнатных, оставшихся с Александрой рядом Куржеватый, камердинер. Ему сперва прострелили колени, а уже потом добили. Их я помню хорошо. Сознание на время вернулось. И комнату помню, вернее, подвал с голыми стенами, на которых появились темные пятна. Мальчишку совсем юного, ровесника цесаревичу и самого цесаревича. Лежал возле отца и таким вдруг взрослым показался. В него всадили пять пуль. А Николаю хватило одной. Его убрали первым, должно быть, поняли, что он опаснее прочих
Святозар дернул шеей.
И коснулся пальцами щеки.
Аликс обнимала девочек Почему-то там было много людей, куда больше, чем должно было быть И я понимаю, о чем вы хотите спросить. И я не знаю. Понимаете, тогда я был не совсем в себе не совсем собой. И позже, возвращаясь к тому, что случилось, я сам себе не мог дать ответа. Аликс наследник, император Татьяна и Ольга определенно а вот остальные повторюсь, там были люди, и много, но
Вздох.
Я сжег эту комнату со всеми, кто в ней находился. Я мне вдруг подумалось, что с этих людей станется отсечь головы и выставить их, увезти в доказательство, ибо многие не захотят поверить в смерть императора на слово. А я не мог, понимаете? Не мог позволить подобного я просто это стало сильнее меня. Огонь просто вырвался и смел все, что было там
Вместе с доказательствами чего бы то ни было.
Я очнулся уже по-за домом, в голом поле без коня, без одежды. Обессиленный. Я шел к дороге, понимая, что если встречу не тех людей, то меня убьют. У меня не будет ни малейшего шанса спастись. Однако встретил я свою охрану. Благо очнулись им сообщили новость. Да что там им эту новость напечатали во всех утренних газетах
Вместе с доказательствами чего бы то ни было.
Я очнулся уже по-за домом, в голом поле без коня, без одежды. Обессиленный. Я шел к дороге, понимая, что если встречу не тех людей, то меня убьют. У меня не будет ни малейшего шанса спастись. Однако встретил я свою охрану. Благо очнулись им сообщили новость. Да что там им эту новость напечатали во всех утренних газетах
Во всех?
А то я тогда тоже подумал, что в печать они ушли, еще когда Николай был жив. Так что мой отец переоценил свое влияние. Я же допустил преступную неосторожность. Быть может, явись я туда тайно, не афишируя своего присутствия возможно, они остались бы живы. Помогите перенести ее в круг. И еще, я должен предупредить, что чужая память опасна
Глава 8
Предупреждению Димитрий внял.
Он положил девушку лицом вниз. И сам сел, где велено. И положил руки на ее виски, холодные и отчего-то казавшиеся мягкими. Он закрыл глаза, позволяя вычертить на своем лбу знаки.
Могла или не могла спастись цесаревна?
Тела отыскали, вернее, останки. И если прежде предполагалось, что жгли их бунтовщики, дабы затруднить опознание, то теперь очевидно: виноваты младший Бужев и та дикая сила. А неочевидно одно: почему Николай не сопротивлялся?
Он ведь пусть и не император, но маг. Императрица тоже.
И дети Итого семеро магов древнего рода и изрядной силы просто позволяют взять и убить себя? Ладно, надежда на скорое разрешение неприятностей, однако там, в подвале, когда зачитывали приговор, да и без приговора было же очевидно, что не для беседы приватной их пригласили.
Почему он не ударил? Не ради себя, так хотя бы ради спасения детей?
Постарайтесь не заблудиться
Или не мог? Хотел, но Что, если
Голос Святозара звучал словно бы издалека. Он дрожал, то растворяясь в туманной зыби, в которой вдруг оказался Димитрий, то почти развеивая ее.
Не заблудиться.
Хорошо говорить, а как не заблудишься, если кругом этот вот белесый клочковатый туман. И будто кто-то ходит, хлюпает, вздыхает Эй, есть тут кто?
Есть, есть, есть кто, кто
Кто?
Девочка в белом нарядном платьице. Она кружится и кружится и смеется
А ты дурка! кричит кому-то, и становится обидно. Почему ей все, а мне ничего? Мне? На Димитрии тоже платьице, только не белое, а в клеточку. Он наказан. Ему велено сидеть в детской и переписывать начисто упражнение, а Беленка пойдет к гостям. И будет стишки читать.
И все станут хвалить. Папенька же рублем пожалует, а маменька пряником Несправедливо!
Так. Стоп. Это не его мысли. И не его тело, слишком пухлое, какое-то неуклюжее детское.
Воспоминания, но явно не те, на которые Димитрий рассчитывает. А потому высвобождается из них, не без труда, само собою, но все же
Он вновь оказывается в тумане.
Не понимаю, чего ты хочешь? сестрицын голос полон скрытой издевки. Ты еще слишком мала
Но тебя же берут!
Я в отличие от некоторых умею себя вести.
Это ты меня за столом толкнула!
И компот выплеснулся на скатерть и на новое платье, его испортив. Маменька огорчилась, а отец нахмурился. Вновь будет думать, что вторая дочь у него неудачная, толстая и неуклюжая. Сестрица же щелкает по носу
Не то. Прочь.
Туман. Ну же, в нем и вправду легко заблудиться, а с другой стороны, стоит сделать шаг, вокруг Димитрия встает бурая стена. Это не пламя, но держит она изрядно. И бурые же нити вырастают из его ладоней, уходя куда-то в туман.
Держат.