А, ладно! Мазур ухарски махнул рукой. Что-то у меня и в самом деле сегодня настроение лихое
М-да покачала головой Мадлен, не отрывая глаз от дороги. И в самом деле, что-то сдвинулось в мироощущении советских людей
Мужчина остается мужчиной, браво сказал Мазур. Подумал, не выпятить ли гордо грудь, но по размышлении счел это явным перебором.
Вообще-то да, отец мне рассказывал, как в сорок пятом ваши морские пехотинцы, те, что шли с американцами в составе армии Риджуэя, веселились в Париже Хотя при дядюшке Джо инструкции были не в пример строже.
Вот видишь, сказал Мазур браво. Такие уж мы, моряки. На корабле любой кабинетный ученый очень скоро себя начинает настоящим моряком чувствовать
Он лишь похмыкивал про себя. Такие чудеса в жизни советского офицера случаются редко: заявиться с натуральной француженкой, возможной шпионкой, в заведение, где показывают символ буржуазного разложения, сиречь стриптиз, и начальство при этом не то что в курсе, но еще и подкинуло валюты на эту наглую эскападу Жаль, нельзя никому рассказать, иначе от зависти тихо падали бы на асфальт рядами
Лихо свернув направо, Мадлен притерла машину к тротуару и выключила мотор. Мазур огляделся. Улочка, застроенная теми самыми старомодными домами с вовсе уж бесполезными в здешнем климате каминными трубами, выглядела, в общем, благопристойно и вовсе не производила впечатления окраинных трущоб, рассадника порока. Довольно близко к центру города, вон чинно шагает пожилая мулатка с внучонком, а там полицейский прохаживается Впрочем, это ничего еще не значит. «Сириус» тоже выглядит вполне мирным и респектабельным кораблем, а спуститесь в каптерку и нажмите нужные кнопки на кодовом замке в другой мир попадете
Ну? с любопытством спросила Мадлен. Не передумали?
Считайте, что я гордо выпятил челюсть, а глаза у меня отливают стальным блеском, сказал Мазур. Поправил галстук и украдкой отстегнул с лацкана комсомольский значок, дабы не подвергать компрометации моральный облик строителя коммунизма. Среди публики могли оказаться люди, разбирающиеся в таких значках, в том числе и падкие на сенсацию буржуазные репортеры.
В таком случае возьмите меня под руку и
И постарайтесь не выглядеть деревенщиной, закончил за нее Мазур. Постараюсь, мадам
Мадемуазель, точности ради
Они вошли в вестибюль, напомнивший Мазуру какой-то фильм, где действие происходило в старинном английском клубе. Именно так здесь все и выглядело позолота, темно-вишневые портьеры, старинная мебель. Ничего удивительного, наверняка осталось в неприкосновенности после ухода отсюда детей туманного Альбиона в отличие от пары-тройки других мест, независимость островам досталась мирно, без особой стрельбы и беспорядков. Это уж потом, как по волшебству, вынырнули сепаратисты, начались ночные взрывы и пальба
Пожилой седовласый ахатинец в строгом смокинге с красной бабочкой, вынырнув из-за портьеры, словно привидение, что-то спросил у Мадлен по-французски, выслушал короткий ответ и, вежливо кивая, согнулся в полупоклоне, захватил край тяжелой бархатной портьеры и отодвинул ее как раз настолько, чтобы мог пройти человек. Пропустив Мадлен вперед, Мазур браво направился следом, чувствуя себя заправским Джеймсом Бондом. Журналистка уверенно направилась меж столиками в дальний левый угол.
Ничего такого уж жуткого и отмеченного жирной печатью порока Мазур в немаленьком зале не узрел. Разговаривали сидящие, конечно, не шепотом, и табачный дым едва успевали размешивать многолопастные вентиляторы, но все же чуть ли не каждый провинциальный советский ресторан выглядел по сравнению с этим залом едва ли не шалманом.
«Так, подумал Мазур. Интересно. Что, чисто случайно здесь оказался свободный столик, к которому она так уверенно прошла? Их, свободных, почти что и нету Жаль, с французским обстоит предельно хреново, ни слова не понял из их реплик».
Официант, возникший над плечом бесшумной тенью, вмиг расставил на столе бутылку вина, бокалы и тарелочки с какой-то местной кулинарной экзотикой. В полсекунды выдернул пробку с помощью огромного никелированного приспособления, смахивающего на пыточный инструмент. Вежливо бормотнул что-то и растаял, как не было.
Официант, возникший над плечом бесшумной тенью, вмиг расставил на столе бутылку вина, бокалы и тарелочки с какой-то местной кулинарной экзотикой. В полсекунды выдернул пробку с помощью огромного никелированного приспособления, смахивающего на пыточный инструмент. Вежливо бормотнул что-то и растаял, как не было.
«Порядок, сказал себе Мазур. Она себе наливает из той же бутылки, первая пригубила, так что с этой стороны можно неприятностей не ждать»
Ну, и каковы впечатления? с любопытством спросила Мадлен.
Подождите, дайте набраться впечатлений, сказал Мазур, глядя на круглую сцену, выложенную матово-желтыми деревянными плашками.
Нельзя сказать, чтобы зрелище ошеломляло. Как-никак, а за время долгого перехода из Ленинграда насмотрелись по телевизору иностранных передач, в том числе и с клубничкой, как ни проявлял бдительность товарищ Панкратов, разорваться он не мог, то в одной, то в другой кают-компании да успевали полюбоваться пикантным зрелищем.