В августе вместе со Стацкевичем и Артузовым он выехал на Западный фронт и приступил к выполнению очередного задания, на этот раз связанного с проникновением в нелегальные структуры ПОВ. К тому времени обстановка на Западном фронте серьезно осложнилась. Правительство Пилсудского, опираясь на поддержку политических кругов Великобритании и Франции, не оставляло попыток свергнуть власть большевиков. Против Красной армии были брошены все резервы. Ее тяжелое положение на фронте осложнялось разведывательно-повстанческой деятельностью ПОВ в тылу. Сосновский и Стацкевич вынуждены были приступить к выполнению задания немедленно. Игнатий знал, как подобрать ключ к сердцу человека пусть даже противнику к пленным членам ПОВ. Дар убеждения и собственный пример стали весомыми аргументами, после нескольких дней бесед на сторону чекистов перешли два, а затем еще три человека. Опираясь на эту группу, Сосновский приступил к реализации оперативного замысла по проникновению в нелегальные структуры ПОВ.
Возможно, где-то удача, а скорее всего профессиональный опыт и знание изнутри особенностей работы польской спецслужбы вывели «группу Сосновского» на одно из ключевых звеньев нелегальной сети ПОВ, так называемую боевку. Ее агенты боевики готовили террористический акт против командующего Западным фронтом М. Тухачевского. Ключевая роль в нем отводилась Ю. Пшепилинской. Сосновский сумел найти к ней подход, привлек к сотрудничеству и предотвратил покушение. В последующем Пшепелинская стала его супругой и перешла на службу в ВЧК.
Продолжая оперативную работу среди членов ПОВ, Сосновский и Стацкевич практически полностью нейтрализовали разведывательную сеть 2-го отдела польского Генштаба. В ходе последующей разъяснительной работы они сумели «идейно разоружить» других бывших агентов и диверсантов. Ряд из них осудил деятельность правительства Пилсудского и перешел на сторону советской власти.
Артузов на этом не остановился и пошел дальше. С помощью Сосновского и Стацкевича, других членов ПОВ, отказавшихся от подрывной деятельности, он решил нанести еще один удар по польской армии, на этот раз пропагандистский.
В октябре 1920 года над окопами польской армии несколько дней кружил старенький «Фарман». На головы солдат и офицеров вместо бомб сыпались листовки. Их содержание составляло «Открытое письмо к товарищам по работе в ПОВ офицерам и солдатам польской армии, также студентам товарищам по университету» Игнатия Добржинского.
В нем он призывал:
«Еще минуту назад я находился на вашей стороне, вместе с вами я был обманут словами «Родина», «независимость», «свобода и счастье народа», лозунгами, содержание которых было и есть «капиталистические прибыли за счет трудящихся масс», «ложь», «темнота и нищета». Я имею право и обязанность немедленно после свободного и решительного перехода на сторону революционной борьбы сообщить вам и широким кругам, позорно обманутому и проданному собственной буржуазией нашему народу о своем поступке. Вместе со мной открыто и добровольно отказались от работы против революции все мои идейные сотрудники, присланные в Россию из Польши. Большинство из них уже крепко стоит вместе со мною в рядах Революции».
Сегодня обращение Игнатия Игнатьевича, возможно, кому-то покажется наивным, а у кого-то вызовет саркастическую улыбку. Но тогда, в бурные двадцатые, когда Европа бредила социалистическими идеями и сотрясалась от революций, его слова не были пустым звуком. Они оказались опаснее бомб и отозвалось эхом грандиозного обвала польской разведывательной сети. Десятки агентов ПОВ отказались от проведения подрывной деятельности против советской власти. Пшепилинская, Роллер, Гурский, Стацкевич и другие перешли на службу в ВЧК.
Обращение Добржинского Сосновского вызвало оглушительный скандал и жаркие дебаты в польском сейме. Отдельные депутаты обвиняли руководство 2-го отдела Генштаба «в измене польской центральной разведки в Москве» и призывали «к ликвидации ПОВ, как вредной для польского государства организации, члены которой предают Польшу».
Обращение Добржинского Сосновского вызвало оглушительный скандал и жаркие дебаты в польском сейме. Отдельные депутаты обвиняли руководство 2-го отдела Генштаба «в измене польской центральной разведки в Москве» и призывали «к ликвидации ПОВ, как вредной для польского государства организации, члены которой предают Польшу».
Победа чекистов на тайном фронте войны была подкреплена успехами Красной армии в боях с интервентами и контрреволюцией. К концу 1921 года советская власть установилась всерьез и надолго от Балтийского моря и до Тихого океана. Самое страшное война, осталась позади, самое тяжелое восстановление полностью разрушенной экономики, ждало советских людей впереди.
Часть 4
«Мы наш, мы новый мир построим»
Оказавшись в полной изоляции, в кольце врагов, власть большевиков не капитулировала перед ними, так как опиралась на доверие и поддержку подавляющей части населения. Рабочие, крестьяне и значительная часть интеллигенции видели в ней свою, кровную власть. Она вместе с ними воплощала в жизнь мечту надежду о справедливом обществе с равными возможностями для всех. Она пробудила, дремавшие в народе, колоссальную созидательную и творческую энергии. И он народ, совершил невозможное, нашел в себе силы киркой и лопатой поднять страну из ужасающей 8-летней разрухи после Первой мировой и братоубийственной Гражданской войны. Своим самоотверженным трудом он опроверг все пессимистические прогнозы ненавистников советской власти, отводивших ей несколько лет. Она утвердилась на гигантской территории всерьез и надолго. То, что за двадцать с небольшим лет совершили наши деды, отцы и матери, иначе как историческим подвигом не назовешь.