6 июля 1918 года в Москве, средь бела дня Блюмкин и другой сотрудник ВЧК, левый эсер Н. Андреев совершил теракт в отношении германского посла графа В. Мирбаха. История этого преступления и скрытые механизмы, двигавшие убийцами, до настоящего времени остаются тайной за семью печатями. Последующий ход событий наводит на мысль: за ним могли стоять вожди большевиков, посчитавшие, что пришло время порвать с теми, кто финансировал их приход к власти.
Сразу же после убийства Мирбаха СНК выступил с правительственным сообщением:
«Сегодня, 6 июля, около 3 часов дня, двое (негодяев) агентов русско-англо-французского империализма проникли к германскому послу Мирбаху, подделав подпись т. Дзержинского под фальшивым удостоверением, и под прикрытием этого документа убили бомбой графа Мирбаха. Один из негодяев (Блюмкин. Авт.), выполнивший это провокационное дело, давно уже и многократно связывавшееся в советской печати с заговором русских монархистов и контрреволюционеров, по имеющимся сведениям, левый эсер, член комиссии, изменнически перешедший от службы Советской власти к службе людям, желающим втянуть Россию в войну и этим самым обеспечить восстановление власти помещиков и капиталистов, либо подобно Скоропадскому, либо самарским и сибирским белогвардейцам.
Россия теперь, по вине негодяев левоэсерства, давших себя увлечь на путь Савинковых и компании, на волосок от войны»
Казалось бы, судьба «негодяя» эсера Блюмкина, спровоцировавшего Германию на разрыв отношений с большевистской Россией и продолжение войны, была предрешена. Однако он беспрепятственно скрылся на Украине, проник в оккупированный немцами Киев и занялся подготовкой теракта против гетмана П. Скоропадского и командующего германскими оккупационными войсками в Украине генерал-фельдмаршала Г. фон Эйхгорна.
В ноябре 1918 года в Германии вспыхнула революция. Она смела с исторических подмостков еще одну одиозную монархию и освободила большевиков от прежних обязательств. И не только их, а и тех, кто помогал им укрепиться у власти. «Негодяй» Блюмкин вновь «всплыл» и не где-нибудь, а в ВЧК и быстро поднялся по служебной лестнице.
На следующий год он по заданию Дзержинского отправился в Иран, участвовал в свержении Кучук-хана и провозглашении Гилянской республики. Затем принимал деятельное участие в организации компартии Персии и вошел в состав ее ЦК. На то время ему исполнился всего 21 год.
Осенью 1923 года, по личному поручению Дзержинского, Блюмкин с особым заданием добыть секреты знаменитой Шамбалы, отправился в Тибет. Там на его след вышла британская спецслужба, но и в той ситуации, он, проявив чудеса изобретательности, вышел сухим из воды. Так оказалось, что в составе отряда британцев Блюмкин преследовал самого себя и еще умудрился стащить у них секретные материалы и карты.
Честное слово чекиста
Особое место в операциях чекистов по защите молодой советской власти заняла та, начало которой было положено весной в 1920 году. Красная армия на территории Белоруссии и Украины вела тяжелейшие бои с бело-поляками. В ее тылу действовала разветвленная нелегальная разведывательная сеть «Польская организация войсковая» (ПОВ), направляемая 2-м отделом Генштаба (военная разведка). Ее щупальца дотянулась до Москвы и Петрограда. Оперативная информация о ее деятельности поступила в Особый отдел ВЧК после задержания и допросов нескольких агентов. Из их показаний следовало, что в Москве и Петрограде действуют две резидентуры. В столице ее возглавлял некий поручик Игнатий Добржинский, более известный среди агентов под псевдонимом Сверщ (Сверчок).
На его поимку были брошены значительные силы. Первыми на его след вышли контрразведчики Западного фронта. В Орше в их поле зрения попала курьер московской резидентуры М. Пиотух. С ее арестом не стали спешить и установили наружное наблюдение. Вскоре она вывела наружку на конспиративные квартиры польской разведки в Москве. В одной из них была организована засада, в нее угодил Сверчок. Звон разбитого оконного стекла и треск досок это было последнее, что услышали чекисты. Отстреливаясь, Сверчок вырвался из засады. Долго на свободе он не гулял.
Ксендз Гриневский, оказавшись перед выбором: служить Господу на небесах, либо чекистам на грешной земле, выбрал последних. 25 июня 1920 года на его квартире угодил в засаду агент польской резидентуры, служащий броневых частей Московского военного округа некий Гржимайло. Ему, как и Добржинскому, удалось вырваться из засады. Во время погони и завязавшейся перестрелки он был убит неподалеку от Никитских ворот Кремля. При нем чекисты обнаружили любопытный документ, из которого следовало, что Гржимайло являлся членом «Московского охотничьего общества». Их заинтересовало больше другое: в записях Гржимайло в числе «охотников» числился Добржинский. Новая ниточка в поиске в конце концов привела чекистов к польскому резиденту. На этот раз Сверчка взяли без единого выстрела. Идейный противник Советской власти и «военная косточка», свято чтивший кодекс офицерской чести, Добржинский категорически отказывался давать показания. Интенсивные допросы и угрозы смертью не дали результатов.