Сводной группе явно не хватало пехоты, поэтому полк, в котором эти дни воевал Трофимов, в полном составе вошел в ее состав. Хотя говорить «в полном составе» было не совсем верно. Из полка тоже сколотили сводную группу пехоты на БТР. Рота Трофимова вошла в полном составе восемь оставшихся неповрежденных БТР-152 и пятьдесят два бойца, включая его. Последние дни стоили роте большой крови. Алексей подозревал, что это относилось не только к его роте, но и ко всей дивизии. Хотя все относительно. Раньше он читал в постперестроечной литературе, что это советские генералы-мясники заваливали немецкие позиции трупами своих солдат, вынуждая «культурных и правильных» европейцев не выдерживать этого ужаса и отступать. Так вот Трофимов воочию убедился, что все выше сказанное можно отнести и к немецким генералам. Перед позициями их батальона все поле было просто завалено трупами в серых шинелях. Немцы, выполняя приказ, шли на любые жертвы. До гранат дело не дошло, но дождь из пятидесятимиллиметровых мин неоднократно и обильно поливал не только первую траншею, но и позиции взвода, стоявшего во втором эшелоне участка обороны роты. В одну из таких атак схлопотал осколок и прибывший в его роту комиссар дивизии Зириков.
Но все когда-нибудь кончается. Кончились силы и у этой немецкой дивизии. Обескровив ее на обороне, комдив бросил в атаку на нее танковый полк. В итоге рота Трофимова вернулась на позиции на высоте. Немцам снова нужно было начинать все сначала. Но уже через сутки ельнинский плацдарм деблокировала 4-я армия Еременко. И ситуация изменилась кардинально. Теперь нам нужно было наступать, а немцам обороняться. Наступление планировалось на завтрашнее утро.
Но все когда-нибудь кончается. Кончились силы и у этой немецкой дивизии. Обескровив ее на обороне, комдив бросил в атаку на нее танковый полк. В итоге рота Трофимова вернулась на позиции на высоте. Немцам снова нужно было начинать все сначала. Но уже через сутки ельнинский плацдарм деблокировала 4-я армия Еременко. И ситуация изменилась кардинально. Теперь нам нужно было наступать, а немцам обороняться. Наступление планировалось на завтрашнее утро.
Неожиданно в землянку Трофимова вошел незнакомый человек, одетый в странный мешковатый зимний комбинезон. Выпрямившись и отдав честь, доложил:
Лейтенант Кубышкин! Командир первой роты второго батальона девятой воздушно-десантной бригады. Рота прибыла в ваше распоряжение.
Трофимов поднялся ему навстречу и, ответив на приветствие, протянул руку.
Майор Трофимов. Алексей!
Лейтенант Кубышкин! лейтенант отчего-то заробел. Алексей!
Ну вот! Тезки! И без обид! Сколько тебе лет, Алексей?
Двадцать.
Ну, не тушуйся. Как известно этот недостаток проходит со временем. Закончил что? Или
Последний курс Рязанского пехотного училища имени Ворошилова. Досрочно.
И сразу ротным?
Нет. Я просто остался один из командиров в роте.
Что, и командиров взводов нет?
Командиры взводов старшины и сержанты.
Понятно! Ты последний офицер роты.
Я не офицер! Я командир Красной Армии.
Ну, не офицер так не офицер! Зато я офицер. Давай-ка разоблачайся и за стол. Пока чайку попьешь расскажешь, что за рота у тебя. Где, кстати, сейчас твои бойцы?
За гребнем высоты остались. Там, где у вас тыловые позиции и кухня. А меня сюда пропустили.
Ну ладно, чуток подождут. Порадуй меня докладом.
В роте шестьдесят два человека вместе со мной. Вооружение шесть пулеметов. Из них три немецких. Двадцать семь автоматов ППШ и ППД. Семнадцать немецких автоматов. Девять карабинов и три снайперские винтовки.
Неплохо! Из двух наших с тобой рот одну сколотить удалось. Да ты пей, пей чай!
Трофимов подвинул лейтенанту галеты. А сам думал в это время: «Как лучше оставить его роту единым подразделением или распределить на усиление моих взводов? То, что они бойцы опытные, понятно, раз выжили. Но наверняка на технике не воевали, а нам предстоит идти на БТРах за танками. В принципе, сложного ничего нет. А если роту придется разбивать на части?»
Скажи-ка ты мне, Леша, на технике воевать приходилось?
На ваших бронетранспортерах? Нет! Наступали в основном сто сорок четвертая и сто шестьдесят шестая дивизии, а нас использовали для закрепления позиций. Машинами возили.
Ну, тогда сделаем так! Ты пока будешь находиться в моем подчинении, будешь моим заместителем. У меня, как видишь, тоже с командными кадрами не очень хорошо. А твои взвода закрепим за моими. Сейчас вызовем сюда твоих и моих взводных, тут все обсудим и мы с тобой примем решение. У меня взводные тоже не все офицеры, так что, думаю, все сложится. Договорились?
Договорились.
Я, кстати, тоже училище имени Ворошилова закончил. Только пограничное.
3 января 1942 г.
г. Ельня
Наступление началось утром следующего дня. Что-либо противопоставить трем сотням танков, лобовая броня которых с трудом пробивалась даже восьмидесятивосьмимиллиметровками, немцы не смогли. Да и дивизия, противостоящая сводной группе, уже представляла собой лишь ее тень. Будь это нормальный фронт, немцы давно бы уже отправили ее на переформирование и пополнение. Однако в данной ситуации это было невозможно. Рота Трофимова в составе батальона двигалась за последними танками сводной группы, находясь на левом фланге атакующих порядков. Спешиваться не пришлось организованное сопротивление отсутствовало. Пройдя некоторое время вслед за наступающей танковой лавиной, батальон, усиленный танковой ротой, повернул на север, прикрывая фланг наступающей группировки. Согласно плану, рота Трофимова занимала центральную часть обороны батальона. Так как позиция роты находилась на самом танкоопасном направлении, их усилили противотанковым взводом. Левым флангом позиции роты была маленькая всего лишь в четыре двора деревенька Коськовка; правым деревня Петроченково. А в центре находилась командная высота 218,4. Именно на этой высоте они столкнулись с немцами. Противник силами до роты уже окапывался именно на этой высоте. Ничего тяжелее пулемета у них не было, поэтому исход был предрешен. Оставив на позициях убитых и раненых, немцы бежали в сторону деревни Мартынково. А вот оттуда по высоте ударили из противотанковых пушек и минометов. Пришлось бронетранспортеры оставить на обратной стороне высоты и занимать позиции одной пехотой. Накопать много немцы не успели, к тому же их позиция строилась на южной стороне высоты, а роте Трофимова нужно было окапываться на северной. Днем, с учетом того что Мартынково находилось от высоты в километре, а от Коськовки вообще в шестистах метрах, окопаться под огнем было бы очень непросто, однако повезло началась метель. Стрельба не прекратилась, но это была стрельба по площадям. Но в метели был и минус видимость ограничивалась буквально сотней метров. И существовала опасность контратаки, когда противник сможет подойти к позициям роты вплотную. По показаниям пленных в квадрате деревень Мартынково Сос Мазово Матченки находилось скопление немецких подразделений разной принадлежности общими силами до полка. Рота, сбитая с позиции бойцами Трофимова, была передовым охранением. Трофимов посчитал опасность немецкой атаки более существенной, нежели вероятность случайного попадания мины или снаряда в БТР, и вывел бойцов на высоту, прикрыв станковыми и ручными пулеметами с БТРов окапывающихся бойцов. И минут через сорок именно кинжальный огонь пяти СГМов и пяти «Дегтяревых» остановили последний рывок немецкой пехоты, незаметно подошедшей за пеленой метели. А секунды спустя в дело вступили автоматы и карабины бойцов роты. Окончательную точку поставили гранаты Ф-1, после разрывов которых немцы отступили к Мартынкову. Отличился Жолудев, первым заметивший в пелене метели немцев.