– И на что тогда они вообще нужны? – начал спорить юноша, но старухи с угрожающим видом подобрались ближе, и он умолк.
– Ты не выйдешь отсюда, пока не поможешь нам. Так что поразмысли немного в тишине и покое вон там.
Одна из них показала на соседнюю комнату и повелительно щелкнула пальцами Изену.
Гигант, кряхтя, поднялся на ноги и, схватив юношу, прижал ему обе руки к бокам и отнес в маленькую круглую комнатку с тяжелой деревянной дверью. Там у Каспара отобрали кинжал, нож и стрелы, а потом заперли, на счастье, позволив оставить у себя Изольду. В комнатке обнаружилась кровать, колыбелька для малышки, еда и питье.
Пленника продержали в этой каморке три дня и две ночи, во время которых он и дремал-то украдкой, прижимая к себе Некронд, чтобы его никто не украл. А на третью ночь к нему прислали Изеллу. Едва стройная красавица показалась в дверном проеме, омытая светом свечи, сразу стало ясно, что именно она предлагает.
Юноша неуютно зашевелился и сел на кровати, чувствуя себя глупо-преглупо.
– Но ты же охотница…
– Да. – Голос ее звучал нежнее шелка. – А ты – моя добыча.
Изелла взъерошила ему волосы и толкнула обратно на постель, а сама уселась верхом ему на бедра, расстегивая лиф. Грудь ее оказалась большой, куда больше, чем можно было предположить с первого взгляда. Юноша вывернулся и оттолкнул соблазнительницу.
– Нет, – возразил он. – Ты прекрасна, но меня ты не завоюешь.
Что греха таить – искушение было велико. Но ведь совсем рядом, в отделанной мехом люльке мирно сопела Изольда. Каспару казалось – было бы предательством по отношению к матери крошки наслаждаться близостью с другой женщиной сейчас, так скоро после ее гибели. Где-то на задворках сознания звучал издевательский голос Халя – нельзя же, в самом деле, быть таким сентиментальным глупцом. Изелла прекрасна, обворожительна. Наверняка он отвергает предложение, которое делается раз в жизни. От властной манеры охотницы у Каспара захватывало дух. Но все же ответственность перед ребенком, память о Май и долг стража Некронда перевесили. Молодой воин отстранился.
Красавица с отвращением вскочила и с неожиданной в столь хрупком создании силой негодующе толкнула юношу на кровать.
– Ты выставил меня на посмешище! – вскричала она.
– Как? – изумился Каспар, силясь собрать остатки чувства собственного достоинства и поспешно хватая штаны.
– Все будут смеяться надо мной! Скажут, я не настоящая дочь Ясеня. И только подумать, я же сама вызвалась! Остальные сочли тебя отвратительным слабаком.
– Слабаком! – фыркнул молодой воин оскорбленно.
Правда, приходилось признать: статью он и впрямь изрядно уступал мужчинам этого племени.
К несказанному его удивлению, Изелла заплакала. Он робко обнял ее за плечи.
– Госпожа моя, даже если бы тебе и удалось меня соблазнить, я бы все равно не стал пускать в ход мою силу.
– Ха! – засмеялась она. – Вот голос того, кому не доводилось возлечь с женщиной из народа Ясеня. Мне сказали, для обычного человека поцелуй одной из нас превыше любого блаженства и за новые ласки ты сделаешь все, что я ни попрошу.
– Я повидал в жизни многое, но не видел никого прекраснее и обольстительнее тебя. И все равно это ничего не изменило бы. Даже попытайся я воспользоваться этой силой, у меня ничего бы не вышло. Это мне не по зубам.
Он беспокойно поднялся, глядя на Изеллу. Та рассеянно свесила ноги с кровати и тоскливо уставилась прямо в пол. Юноша торопливо накинул на нее плащ. Он мог не бояться, что решимость его ослабеет. Слишком уж прекрасна была дочь Ясеня, слишком потрясающа. Она пугала его, вгоняла в ступор.
– Знаешь, мне очень жалко вас, народ Ясеня, но я ничем не могу помочь. Придется вам справляться собственными силами.