Думаю, не тот случай, Аська. У барышни так же, как и у тебя, не все в порядке с мозгами, раз она запала на твоего аль красавца. Видишь, что получается Стоило ей пасть жертвой чар твоего несравненного Леонида, как пришлось за это поплатиться. Иван выбрался из-за стола, подошел к Асе и присел перед ней на корточки. Теперь ты хоть понимаешь, с кем жила все это время?
С кем? не сразу поняла она, куда он клонит. Что ты имеешь в виду?
С монстром, чучело! С монстром и убийцей! с чувством молвил Иван и потянулся к ее голове, намереваясь приласкать, как больного ребенка.
Нет! Ася вскочила и отпрыгнула от Ивана, будто от прокаженного, метра на два. Не смей его подозревать, слышишь?! Это не он! Не он! Ты не был там, не был Как ты можешь делать такие выводы? Только потому, что он крайний? Или потому, что я очутилась поблизости от того места, где быть не должна?!
О-о-о, как все запущено-то. Иван заметно поскучнел, поднялся, распрямляя колени, и укоризненно пробормотал: Ты не ведаешь, что творишь, дорогая.
Что же я, по-твоему, натворила-то?! возмущаясь, всплеснула руками Ася. Всю ночь только и слышу обвинения в свой адрес. А что я такого сделала? Спасла человека, и, может быть, не только ее, а еще несколько жизней. Вот разгорелся бы пожар к утру, что бы тогда было
Пускай ты будешь нашим последним героем, чучело. Иван как-то по-особенному посмотрел на нее. Как-то так, как прежде никогда не смотрел. Иди спать и не вздумай, проснувшись, оставить меня тут одного. И еще
Ася обернулась на него. Она уже стояла на второй ступеньке неудобной винтовой лестницы, на которой у нее постоянно кружилась голова.
Что еще? Что за манера у тебя, Вань, замолкать на полуслове? И ведь совсем недавно у тебя такая привычка появилась. Раньше за тобой такого не замечалось.
Да? Широкие дуги его бровей в нарочитом изумлении приподнялись высоко над глазами. Может быть, не знаю. А что еще, что еще Спи давай. Проснешься, посидим и подумаем, кому это выгодно.
Что выгодно? не сразу поняла она, нахмурилась и часто-часто заморгала. О чем ты?
Все о том же. О жертве твоей говорю. Вернее, черт, не твоей, а теперь уже и непонятно чьей, раз ты так уверена в непричастности своего мужа. Приходится мне верить тебе на слово, Аська. Ступай спать. А потом будем думать
Они разошлись по своим комнатам. Ванькина спальня располагалась на первом этаже слева от крохотной гостиной, вмещающей комод его матери, пару кресел и скрипучий диван.
В его спальне все было не так. Она отличалась тем, что там вовсе не было никакой мебели, кроме широченной дубовой кровати, которую он сам привез из города и частями втаскивал потом через узкую дверь. Одна кровать и оленьи рога, прикрученные над входом, куда он швырял прямо с кровати свою одежду. Обычно она состояла из спортивного костюма. Сегодня Ванька тоже был одет в такой костюм. Удивляться тут нечему он был инструктором по фитнесу в строительной фирме его мамаши. Сначала, когда штат ее сотрудников не перевалил еще за полсотни, никакой должности инструктора в наличии не имелось и фитнесом заниматься было особенно некому. Да и сам будущий инструктор еще учился на спортфаке. Но со временем фирма разрослась, обрастая дочерними предприятиями и филиалами, Ванька закончил институт, вот надобность в нем и появилась. Инструктор по фитнесу, он же ответственный за разного рода спецпоручения, он же один из секретных агентов, выполняющих секретные миссии при его засекреченной сухопарой мамаше. Угораздил же господь отца
Все Ванькины должности, кроме связанной с фитнесом, плохо укладывались в голове Аси. Определить круг его обязанностей она бы ни за что не смогла, даже если бы и старалась, а потому часто дразнила братца, обзывая бездельником. Ванька не злился. Но в глубине души Ася подозревала, что он с ней мысленно соглашается.
Сама же она работала старшим экономистом на бывшем военном заводе, успевшем вовремя перепрофилироваться в совместное предприятие по сборке телевизоров. Асю на работе очень ценили, хорошо ей платили и заставляли вкалывать так, что у нее порой от цифр рябило в глазах. Зато она избавилась от возможности постоянно сталкиваться нос к носу со своей мачехой. Работай Ася в фирме, все было бы иначе.
Ася подошла к окну, чуть приподняла штору и невеселым взглядом обвела двор.
Господи, какое же запустение. Ну, почему было просто не заасфальтировать дорожки? Нет же, этой замороченной на собственной безвкусице бизнес-леди для чего-то понадобилось засыпать их гравием! А потом она разъезжала по ним на своем громадном, как автобус, «Лендкрузере», останавливалась с визгом у крыльца и буксовала потом так, что гравий этот летел в окна мелким каменным дождем. За прошлую осень мачеха накатала такую колею на этих дорожках, что Асин «жигуленок» непременно цеплялся днищем, когда она пыталась пробраться к дому, не желая оставлять машину под березами и идти потом пешком по грязи. Сейчас, весной, эти колдобины днем наполнялись водой от растаявшего снега, а к ночи промерзали насквозь. Что-то будет в мае
Нет, не любила Ася тут бывать. И мачеху свою не любила тоже. Та, кстати, платила ей такой же вежливой неприязнью. Все десять лет, что отец прожил с ней, она падчерицу едва замечала.