Поначалу я держался. Экипаж ехал не слишком быстро, и можно было успешно перебирать ногами. Затем колеса завертелись быстрее, пришлось бежать. Тело отказывалось шевелиться, но я не собирался просить о пощаде. Пощады не будет. Это осознавал предельно ясно. Не стоит ждать милости от врагов. И просить о ней не стоит. Нет, надо! Надо выдержать, чтобы никто не смог сказать, будто я умер, как трус и слабак. Поэтому заставлял ноги бежать, стараясь отрешиться от боли. Но перед глазами потемнело, и я кубарем покатился по земле. Экипаж остановился не сразу протянул меня еще на десяток шагов и только затем замер.
Эй, ты! Ко мне подлетел кто-то из охранников и ударил сапогом по ребрам. Поднимайся!
Можно подумать, его вопли что-то изменят. Но лежать на земле, как какой-нибудь овощ? Нет уж. Вцепился в экипаж, заставил тело принять вертикальное положение. Да, легче не стало. Наоборот, подкатила тошнота, но так как ничего не ел в последние дни, то и еще одного позора удалось избежать. В ушах стоял шум. Чего они от меня хотят? А из экипажа уже вылетела Эмми. На миг замерла, оценивая ситуацию, и поспешила к нам. Я расправил плечи. Пусть не думает, что меня удалось сломить, хоть это было и не так далеко от истины. А супруга лера Эйша уже спрашивала, почему возникла задержка. Я не вслушивался в ее болтовню. Только когда приказала, чтобы мне позволили ехать на запятках экипажа, встрепенулся и не поверил. Охрана пыталась пререкаться, только лери Эйш упорствовала до последнего. Я же прислонился лбом к металлическому украшению, стараясь остудить голову и утихомирить головную боль. Удалось с трудом. А когда Эмми все-таки добилась своего, забрался на запятки и вцепился в поручни. Так хотя бы есть шанс не рухнуть в позорный обморок. Экипаж снова тронулся, пытка продолжилась, пусть и в более мягкой форме каждая кочка и ухабина взрывались в висках. Когда экипаж остановился снова, чтобы лери Эйш могла пообедать на живописной полянке, я уже едва держался и на запятках.
Пока охранники занимались обеспечением комфорта своей подопечной, я сел на землю и закрыл глаза. Хоть несколько минут отдыха! Вот и все, что мне сейчас нужно. Запахло едой, да так сильно, что желудок сжался и будто прилип к ребрам. Опустил голову на руки, лишь бы не слышать запаха.
Эй, ты. Очередной пинок уже воспринимался как нечто само собой разумеющееся. Лери приказала тебя накормить.
Поднял голову, уставился на собеседника. Издевается? Но тот глядел угрюмо без тени насмешки.
Тебе особое приглашение нужно? Шагай за мной.
Шагай? Сильно сказано. Я поднялся и потащился за солдатом, проклиная организм за то, что не может продержаться без еды. С другой стороны, умирать лучше сытым, чем голодным. Сама лери обедала отдельно под присмотром оставшихся солдат и компаньонки, а меня подвели к большому котлу, в котором что-то бурлило и ошеломляюще пахло.
Только тарелок для рабов не предусмотрено, жестко усмехнулся солдат. Подставляй ладони.
Я снова посмотрел на него. Абсолютно серьезен. Забавно Учитывая, что из котла все еще валит пар. Но гордость спряталась куда-то, уступив желанию жить, и я протянул сложенные горстью ладони. Солдат запустил черпак в котел и плеснул в руки горячую кашу. Едва не разжал пальцы, но тогда с едой можно попрощаться, поэтому глотал быстро-быстро, пока мог еще держать. Брызги полетели во все стороны, а солдат рассмеялся и толкнул меня обратно к экипажу, снова закрепляя цепочку. Ладони покраснели, только бы не вздулись волдыри. И вытирать пришлось о штаны. Привыкайте, полковник, отныне таков ваш удел. Снова мелькнула отчаянная мысль о попытке бегства. Тогда меня пристрелят и все, конец. Но не будет ли это проявлением трусости?
А лери Эйш уже собиралась продолжить путь. На меня и не взглянула: сразу прошла в экипаж, а я едва успел забраться на свое место и понял, что держаться за поручень стало намного сложнее. Ладони пекло. Надо быть умнее
Еще несколько часов тряски на грани потери сознания и мы въехали в городскую заставу. Меня тут же заставили спуститься и идти за экипажем, потому что вокруг было слишком много людей. Боялись не уследить? На постоялом дворе и вовсе окружили, будто я мог сопротивляться, и оттащили в конюшню, к лошадям. Там надежно привязали к одной из опор. Вязали на совесть, да еще и так, чтобы почти не мог пошевелиться. А когда, наконец, ушли, я уронил голову на грудь. Теперь не перед кем притворяться. Не перед лошадьми же! Пусть будут прокляты.
Давно стемнело. Я пытался уснуть, но сон не шел. Тело затекло, и боль никуда не делась. Казалось, она стала спутницей навечно. Зато позволяла чувствовать себя живым. Живым Надолго ли? И зачем, если все кончено? Но сдаться? Нет. Даже после того унижения, через которое пришлось пройти нет. Иначе зачем было бороться? Однако постепенно внутри разливалось безразличие. Какая разница, что будет дальше? Какая разница, сколько еще протяну. Меня лишили всего, чего только могли. Кроме гордости. Но это дело времени.
Послышались легкие шаги. Наверное, кто-то из прислуги. Я не стал шевелиться. Запахло духами легкими, цветочными. Такие себе вряд ли позволит обычная служанка. Взглянул на ночную гостью. И почему не удивлен? Лери Эйш решила проверить, не околел ли? Потому что в ее глазах была все та же ненависть. Я отвернулся. Нет уж, хватит игр. Пусть развлекается за счет других, не за мой.