Колин Майлер (редактор «Ньюз оф зе уорлд»): Нет.
Прайс: Страница 292, на ней мистер Мосли пьет чай, ничего связанного с нацизмом?
Майлер: Верно.
Прайс: Это стилизованный под эсэсовский протокол осмотра?
Майлер: Да.
Прайс: На фотографии довольно четко видно, что это блокнот на спирали в пластиковой обложке. Мне кажется немыслимым, что кто-то на полном серьезе может описать его как стилизованный под эсэсовский протокол осмотра.
Майлер: Не соглашусь.
Прайс: Что вам известно о медицинских освидетельствованиях, проводимых СС?
Майлер: Я не историк.
Прайс: Можно ли считать справедливым утверждение, что вы ничего не знаете о медицинских освидетельствованиях, проводимых СС?
Майлер: Не слишком детально.
Прайс: Хоть что-нибудь?
Майлер: Не слишком детально.
Когда Колина Майлера и журналиста Невилла Терлбека в суде попросили уточнить, как конкретно Макс насмехался над жертвами концентрационных лагерей еврейского происхождения, они указали на фотографии, на которых женщины-стражи брили обнаженного Макса, и заявили, что евреев в концлагерях обривали. Но, как заметил Джеймс Пирс, они брили нижнюю часть тела Макса. Это никак не перекликалось с концентрационными лагерями. К тому же, как объяснил Макс, давая показания, если бы они хотели выглядеть по-нацистски, «было бы довольно легко приобрести нацистскую униформу онлайн или у художника по костюмам». Да, униформа присутствовала, но то была обычная одежда немецких военных.
Для «Ньюз оф зе уорлд» все пошло еще хуже, когда в суде зачитали переписку между двумя из присутствовавших девушек:
Привет, дамочки. Уточняю сценарий на пятницу в Челси, начало в три. Если будете чуть пораньше, в полдень мы с ним начинаем «судебный процесс», так что, если вы хотите при этом поприсутствовать, будьте в 11, но если не успеваете, ничего страшного.
Жду не дождусь, будет классно Наконец-то кто-то четко изъясняется. Люблю.
«Судебный процесс»? Нацистский сценарий назвали бы чем-то немецким вроде «Volksgerichtshof»[37] или «Gerichtsverfahren»[38]. Но «судебный процесс»? Джемс Прайс попросил представителей «Ньюз оф зе уорлд» объяснить, по какой причине, раз темой оргии был нацизм, к одной из «охранниц» на записи постоянно обращались «офицер Смит». Ответа не последовало. Макс выиграл дело.
Он выиграл по-крупному: все расходы плюс 60 тысяч фунтов стерлингов[39] материального ущерба это самая крупная сумма в новейшей британской истории судебных разбирательств, выигранная по делу о неприкосновенности частной жизни. И теперь, как сказал мне Макс, люди видят в нем «в первую очередь, человека, с которым обошлись несправедливо и который весьма успешно настоял на определенных вещах. Все обернулось намного лучше, чем было бы, если бы я просто решил затаиться и все переждать».
В течение трех лет таблоид «Ньюз оф зе уорлд» прекратил свое существование. В июле 2011 года «Гардиан» выпустила статью-разоблачение, в которой говорилось о том, что работающий на газету частный детектив прослушивал голосовую почту убитой школьницы Милли Доулер. Пытаясь контролировать развитие скандала, Руперт Мердок закрыл газету. Позднее Невилл Терлбек признал свою вину в прослушивании телефонных разговоров и был приговорен к шести месяцам тюрьмы. Колин Майлер не был среди причастных к этому делу и на момент написания этих строк занимал позицию главного редактора «Нью-Йорк дейли ньюз».
Макс чувствовал, что борется не только за себя, но и за своих умерших предшественников людей вроде Бена Стронга.
Он был английским шеф-поваром, жившим на севере Франции, и он был свингером. К нему однажды приехали мужчина и женщина из «Ньюз оф зе уорлд». Он накормил их ужином, поднялся на второй этаж и, по всей видимости, когда спустился обратно, на нем не было ничего, кроме маленькой сумочки. Макс сделал паузу. Потом мягко добавил: Грустно.
Это произошло в июне 1992 года. Когда Бен Стронг понял, что смотрящие на него люди не свингеры, а журналисты «Ньюз оф зе уорлд», он расплакался. Он позвонил редактору газеты Пэтси Чапман. Согласно словам Макса, «он сказал: Пожалуйста, не публикуйте, если вы это сделаете, я больше никогда не увижу своих детей. Ну а они все равно напечатали статью. Им вообще было насрать. И он покончил с собой».
Еще в этом списке был Арнольд Льюис. Весной 1978 года репортеры «Ньюз оф зе уорлд» решили проникнуть на секс-вечеринку, которые устраивались в домах-фургонах посреди лесов в Среднем Уэльсе. Журналистка Тина Далглиш и ее фотограф Иан Катлер откликнулись на маленькое объявление из журнала для свингеров. Его разместил проповедник Арнольд Льюис. Они встретились в местном пабе.
Народу было не очень много. Пришло пять человек, тремя из которых оказались Тина Далглиш, Иан Катлер и Арнольд Льюис. Арнольд оставил для потенциально припозднившихся зашифрованную записку: стрелка на ней указывала направление к локации и точное расстояние «3,8 мили».
В фургончике они пили херес, ели печенье, началась оргия (Тина Далглиш и Иан Катлер наблюдали, но не приняли непосредственное участие), а через несколько дней Тина позвонила Арнольду и раскрыла свою личность.
Позднее, когда я уже покинул дом Макса, мне удалось связаться с Ианом Катлером по телефону. Он приходил в себя после серьезного инсульта, но был готов говорить. Он сказал, что никогда не переставал думать об Арнольде Льюисе. Эта мысль преследовала его на протяжении тридцати пяти лет.