Виват! Виват! Виват! грохнули кружками распоясавшиеся сторонники кривых углов.
На сцене уже стоял, слегка покачиваясь, Скрипач в надвинутой на глаза шляпе. Он протянул руку Барду и лихо взмахнул смычком:
Он жил на диком берегу[10]
У моря среди скал,
В его саду росли пион,
Два мака и шакал.
Кричали чайки за окном,
И волны пенились кругом!
К скрипке присоединилась гитара. Басовые аккорды, подобно морскому прибою, властно задавали ритм:
Он вдаль смотрел из-под руки
На запад и восток.
Со всех концов ученики
Спешили на урок.
За каждый правильный ответ
Он им давал кулёк конфет!
Но горе тем ученикам,
Кто получал «колы»:
Смеясь, суровый педагог
Швырял их со скалы!
Они летели вниз гурьбой
И падали в морской прибой.
В этом месте полагалась пауза.
Переждав овации, Скрипач кивнул Барду и на головы слушателей обрушился последний куплет:
И в море плавали они,
Забыв про кабалу,
И превращались иногда
В форель и камбалу.
О них у моря среди скал
Вздыхал учитель
И шакал!
Браво!!! завопили слушатели. Качать маэстро!
На сцену дождём полетели монеты, а вслед за монетами потрёпанные конспекты с лекциями. И хотя «маэстро» отбивались от благодарных слушателей гитарой и скрипкой, слушатели одержали верх (в буквальном и переносном смыслах) и подбросили кумиров под потолок.
Было совсем темно, когда Бекки добралась до Кривошеева переулка и забарабанила подвешенной на верёвке колотушкой по калитке.
Ох, Вилли, ты даже не представляешь!.. начала она.
Но вместо Вилли дверь открыла Марита. Она стояла подбоченясь, руки в боки, всем своим видом как бы говоря: «Ну вот, достукалась? Так я и знала»
Мариточка Ну что? Что случилось? забормотала Бекки.
Она сразу почему-то решила, что её разоблачили и всё потеряно.
Марита ещё потянула паузу, наслаждаясь произведённым эффектом. Не дождавшись новых вопросов, она скрестила руки на пышной груди и бросила наконец в лицо Бекки страшные слова:
Тебя разыскивает ПОЛИЦИЯ!
Что она такого сделала? Ах да! Стащила из капсулы письмо Румбуса Не всё, а кусочек. Остальное украли до неё. Но она же хотела только посмотреть! И положить обратно
Они всё ещё стояли у калитки Бекки с открытым ртом, Марита с видом богини возмездия Немезиды.
А наконец выдавила из себя Бекки.
Вот тебе и «а»! послышался из темноты добродушный голос Вилли. Сто раз говорили: «Пошли письмо в Эритон, пошли письмо в Эритон» Нет, куда там! Нам некогда, мы на дуэлях сражаемся!.. Вот теперь и выкручивайся как знаешь!
Вилли сунул ей под нос газету. Это была страничка с объявлениями.
Среди «продаётся-покупается» Бекки сразу увидела обведённое красным карандашом:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ
Бекки Гриффин, четырнадцати с половиной лет. Приметы: брюнетка, глаза синие, волосы длинные. В последний раз её видели на почтовой станции в Волочке 18 октября. Была одета в дорожный костюм: синяя юбка с белой оборкой, серая блузка. Просьба ко всем, кто знает о местонахождении вышеназванной Б. Гриффин, срочно сообщить в полицию.
Так это же не её разыскивают! То есть её, а не Арона!.. А про Арона так никто и не знает, ура! И послезавтра полуфинал, всё как полагается, и она, то есть он, то есть я
Бекки не успела додумать эту мысль, потому что помешали Вилли с Маритой. Они осуждающе качали головами и вразнобой повторяли одно и то же:
Какое легкомыслие! Ах, какое легкомыслие!..
Под этот припев они дошли до сторожки, и Вилли тотчас же засадил Бекки за письмо.
Вот тебе бумага, вот тебе чернила. Отпиши в ту школу директрисе, что да как. Да не завтра, а сейчас! Про «завтра» мы уже слышали. Слышь, Марита? Люди там волнуются, а ей и горя мало!
«А может, это Гриффин как-то узнал» подумала Бекки, прикусила губу и старательно надписала адрес на конверте:
г. Эритон,
ул. Зелёная,
г. Эритон,
ул. Зелёная,
частный пансион госпожи
Элеоноры Рудаки.
Она честно собиралась утром опустить письмо в почтовый ящик.
Но не опустила. Передумала.
А Марите с Вилли сказала, что всё в порядке.
Ньютонцы любили читать газеты. Их в городе выходило около десятка, а в воскресенье к обычным «Новостям» и «Вестям» присоединялись ещё и спецвыпуски. Газеты сообщали о пожарах, ограблениях, симпозиумах, свадьбах, похоронах и светских приёмах.
Объявления ньютонцы тоже любили. Интересно узнать о том, что какой-то господин N. срочно продаст двух лошадей, а другой господин NN., наоборот, срочно купит полдома в центре.
Покупайте газеты! Покупайте газеты! звонко кричали мальчишки на Базарной площади.
И ньютонцы охотно их покупали. Приносили газеты домой, усаживались в кресла у каминов и шуршали страницами.
В особняке на Университетской набережной часы пробили четыре. Стив подвигал бровями и с облегчением отложил рукопись очередного претендента на миллион.
До указанного срока оставался месяц, и академию завалили псевдодоказательствами гипотезы Румбуса. Писали школьники и педагоги, студенты и профессора. Самому молодому автору оказалось десять лет («Кстати, забавный мальчишка, мыслит оригинально»).
Сначала члены комиссии старательно отвечали каждому автору. Но поток писем превратился в лавину, и пришлось привлечь старшекурсников. Студенты вроде бы охотно взялись за дело, но быстро остыли, утонув в болоте элементарной неграмотности. К счастью, среди старшекурсников нашлись светлые головы, предложившие отвечать авторам по трафарету: