Более того, ты не видишь своего места даже в седьмом классе. Таланты, которыми еще недавно восхищались друзья, обаяние, из-за которого тебя позвали на танцы четырнадцать мальчиков, включая близнецов, вдруг становятся неважными. Сколько бы ты ни трудилась, сколько бы ни работала, ты падаешь все ниже по социальной лестнице, в то время как другие девочки тихони, худые и красивые («невозможно красивые», как написано в журнале «Тин», который ты недавно начала читать, жадно впитывая все советы по использованию косметики) восходят на самый ее верх. К середине седьмого класса у тебя не остается друзей. Ты становишься жертвой буллинга со стороны группы мальчишек. Некоторые учителя замечают твои страдания, но выдают банальное объяснение: «Ты им просто нравишься». Однако даже в свои двенадцать лет ты понимаешь, что это чушь. Ты не нравишься этим мальчишкам. Они унюхали твою растущую неуверенность в себе и набросились на нее, как звери на добычу. Это же девяностые! Эти мальчишки сами жертвы мифа о красоте. С каждым днем они всё больше убеждаются в том, что девочки товар, скот, которым можно обмениваться с другими мальчишками. Твоя же товарная ценность в данный момент девальвирована.
С родителями ты это не обсуждаешь, хотя мама все чувствует. Однажды выдается особенно сложная неделя: тебя снова не приглашают на день рождения, где будут все остальные. Тогда она забирает тебя из школы и везет в Вашингтон, в Национальную галерею, хотя дорога занимает четыре часа в обе стороны. Больше всего тебе запоминается страшное полотно «Уотсон и акула» Джона Синглтона Копли, написанное в 1778 году. Разинутая пасть акулы навсегда застыла во времени. Всего в нескольких сантиметрах от нее белокурая голова юного Уотсона, лицо его искажено от боли, откушенную ногу не видно в темных водах. Спустя много лет, будучи уже взрослой, ты возвращаешься посмотреть на эту картину и лишь тогда замечаешь ужас и беспомощность, читаемые в позах двух человек, которые тянутся к юноше из лодки. Они близки к Уотсону, но все же не могут его достать; их руки хватаются за воздух у его груди. Уотсон же загипнотизирован видом приближающейся акулы и даже не замечает их стараний, не понимает, как далеко они высунулись из лодки, чтобы спасти его.
Что могли сделать родители девочки, растущей в начале девяностых, кроме как дать ей книгу «Воскрешая Офелию»? Им оставалось лишь смотреть, как целое поколение девочек идет ко дну, пока они беспомощно тянут к ним руки. После музея вы с мамой идете в кафе и заказываете французский луковый суп. Она пытается что-то сказать, подбодрить тебя, найти слова, которые помогли бы тебе удержаться на опасных волнах школьной драмы. Но ты не решаешься на то, чтобы озвучить реальную проблему. А реальная проблема состоит в том, что ты недостаточно красива. И никогда не будешь достаточно красивой. Ты не можешь сказать об этом, потому что тебе стыдно. Тебе кажется, что твоя проблема неразрешима. Тебе всегда внушали, что все достигается упорным трудом, однако здесь упорный труд не поможет. В журналах, на телевидении, в кино, на школьных мероприятиях ты видишь подтверждение тому, что жизнь недостаточно красивых людей сильно отличается. Она сложнее, в ней меньше возможностей. Всего пару лет тому назад ты о подобном и не подозревала. Но даже если тебе удастся стать красивой, ты точно знаешь: это все равно не поставит тебя в равные условия с мальчишками.
Унылым вечером, в сильный буран, за несколько месяцев до своего тринадцатилетия ты тайком от всех вылезаешь из окна спальни и проходишь больше километра до эстакады. Ты планируешь спрыгнуть с эстакады и какое-то время стоишь, перегнувшись через ограждение, приказывая себе упасть. Но в конце концов отходишь и ложишься в снег, слушая, как с визгом проносятся мимо восемнадцатиколесные грузовики. Эстакада главное отличие твоего нового города в Виргинии от старого в Западной Виргинии. Ее шум разносится по склонам гимном американской торговле; грузовики везут товары, которых в Западной Виргинии ты никогда не видела: батончики мюсли, ароматизированный чай, живых лобстеров.
«Я знаю, о чем ты думаешь, говорит после попытки самоубийства Роза, героиня Кейт Уинслет из Титаника. Бедная богатая девочка. Что она знает о несчастье?»
«Нет, отвечает Джек с состраданием. Я думаю: что могло случиться с ней, раз она решила, что выхода нет?»
Жизнь в собственном теле.
В старших классах эпидемия анорексии запускает свои щупальца в тела и умы почти всех твоих знакомых девочек. Она накрывает ваш город токсичным облаком и косит своих жертв: девочки падают без чувств в спортивном зале, на стадионе, в душевых. Их безжизненные тела поднимают с пола, лужайки, кафеля, грузят в скорую и увозят в больницу, а потом в реабилитационный центр. В коридорах шепчутся: «сердечный приступ», «кормят через трубку», «лежит под капельницей». И в полный голос обсуждают, какими способами они пытались похудеть и как можно сделать это эффективнее. В школьной столовой девочки объединяются за столиками и практикуют коллективные ритуалы отказа от пищи, высыпая в свои тарелки по упаковке черного перца.