Я! тут же вскрикивает какая-то женщина в зале. Она вскакивает на ноги и с проворством, удивительным для человека ее возраста, спешит к сцене. Композитор усмехается и включает плеер. Он подходит к ней робко, как мальчишка на школьном балу в пятидесятые, и она вдруг тоже робеет. Следующие несколько минут зрители смотрят, как Композитор неуклюже, словно робот, вальсирует по сцене с пожилой женщиной. Та не сводит с него глаз и улыбается во весь рот. Композитор же, устремив взгляд в зрительный зал, танцует с застывшей на лице улыбкой маньяка. Долгое время я не могла понять, кого он напоминает мне может, какую-то знаменитость? Без улыбки он смахивал на Джеймса Франко, Джима Моррисона и даже на очень худого Кларка Гейбла. Но во время концерта, когда он так улыбался, его черты искажались. Однажды я взглянула на него на сцене, и все встало на свои места: прямой угол между шеей и челюстью и застывший оскал придавали ему внешне красивому мужчине зловещее сходство с велоцираптором из «Парка Юрского периода».
Спустя много лет мне снова придет на ум эта ассоциация: Композитор и смертельно опасный, но комично выглядящий зверь. Чем так пугал меня он и этот его музыкальный фарс? Возможно, я боялась, что он погубит меня? После вальса Композитор делает еще одно объявление:
Хочу, чтобы вы знали: я молюсь за вас, молюсь за вас всех, он снова одаривает публику улыбкой велоцираптора. Я хочу, чтобы все вы были живы-здоровы.
Нью-Гэмпшир, 2002 годГоворят, он всех увольняет, Дебби с Евгением сидят в закусочной на берегу залива Альтон и уминают роллы с лобстером. Меня уволят? интересуется Дебби.
Не думаю, отвечает Евгений. Иначе тебя здесь не было бы.
Увольняет? спрашиваю я.
А почему, ты думаешь, тебя наняли? рыжеволосая Дебби встряхивает головой, поражаясь моей глупости. Он увольняет всех стареньких и берет на их место свежачок, молоденьких и симпатичных вроде тебя. Старенькие задавали слишком много вопросов и поднимали бучу в профсоюзе.
В профсоюзе?
Джессика не состоит в профсоюзе музыкантов, поясняет Евгений. Она студентка. Учится в колледже.
Ты не профессиональная скрипачка, что ли? удивляется Дебби.
Нет, признаёшься ты. Ты рада, что тебя не раскусили раньше. Я даже не знаю, как назвать музыку, которую мы исполняем. Классика? Нью-эйдж? Саундтрек к «Титанику»?
Я называю это «клоп», отвечает Дебби. Классика плюс поп. Людям нравится такая музыка, она на слуху, как поп, и при этом солидная, как классика. Они готовы слушать ее с утра до вечера. В рейтинге клоп-музыки у Композитора все первые места.
Но ты задала неправильный вопрос, Дебби делает глоток маргариты. Неважно, как мы называем эту музыку. Важно, чем ее считают покупатели. Для них это классика. Они видят на сцене ансамбль из скрипки и флейты и вуаля! думают, что это классика. Евгений еще и выглядит как классический скрипач ты только посмотри на него. Русский! Да еще и во всем черном!
Но ты задала неправильный вопрос, Дебби делает глоток маргариты. Неважно, как мы называем эту музыку. Важно, чем ее считают покупатели. Для них это классика. Они видят на сцене ансамбль из скрипки и флейты и вуаля! думают, что это классика. Евгений еще и выглядит как классический скрипач ты только посмотри на него. Русский! Да еще и во всем черном!
Нет, возражает Евгений и закатывает глаза. Они просто считают, что покупают саундтрек к «Титанику».
Это и есть саундтрек к «Титанику», соглашается Дебби. На Композитора даже в суд хотели подать за плагиат.
Теперь они стали осторожнее, говорит Евгений. Есть определенное число нот, которое можно «украсть», вот они и не выходят за рамки. «Шум океана в апреле» только что перевыпустили, слегка изменив ноты. На всякий случай.
Кто «они»? спросила я. Ты Композитора имеешь в виду?
Композитора и его помощников, усмехается Дебби. Они пишут музыку.
Ты смотришь на Евгения в надежде получить объяснения, но тот хмурится, глядя на Дебби.
Но разве он не выступает с Нью-Йоркским филармоническим оркестром и на Пи-би-эс?
У всего есть цена, говорит Дебби.
И фонограмма очень громкая, продолжаешь ты. Я почти не слышу за ней ваших инструментов, особенно скрипку. Неужели зрители не замечают?
Нет. Не замечает почти никто. А если и заметят, что нам будет? Донесут на нас в музыкальную полицию? хмыкает Евгений.
Значит, мы как «Милли Ванилли»[21], догадываешься ты. Только исполняем классическую музыку.
Тебе не первой пришло в голову такое сравнение, замечает Евгений.
Мы скрипичные мошенники, говоришь ты. Дебби смеется.
Послушай, Евгений явно раздосадован. Не задавай слишком много вопросов. Мы-то не возражаем, но не все музыканты такие, как мы. Ты будешь играть с другими людьми, и, если сболтнешь лишнего, тебя могут больше и не позвать.
Ясно, отвечаешь ты, но как вы думаете, мне дадут работу? Если они и так всех увольняют А я ведь даже не профессиональная скрипачка.
Дадут, дадут, успокаивает меня Евгений. Мы с Дебби оставим тебе лучшие рекомендации.
Дебби кивает:
Между прочим, ты идеально подходишь для этой работы. Любитель, притворяющийся профессионалом. Знаешь, кого мне это напоминает?