Я к чему спрашиваю ты место это отыскать сможешь?
Место? Подросток наморщил лоб. Наверное, смогу. Не о том ты сейчас заботишься, брат! Сначала домой нужно добраться.
Доберемся, погони вроде бы нет.
Погони-то нет, но кто сказал, что окрестные племена мирные? Пора костер разжигать да рыбу бить на порогах, Истр быстро поднялся, взял острую палку с обожженным концом. Я за рыбой, а костерок с тебя. Огниво во-он там, под кустом.
Огниво они нашли в чужой лодке, в первый же день побега. Обойдя какое-то селение, подобрались незаметно, надеясь раздобыть соль. Соли не нашлось, зато разжились огнивом, что тоже неплохо не жрать же пойманную дичь или рыбу сырыми? А уж насчет рыбы и дичи Истр оказался мастак! Что и говорить первобытный парень. Родион при всей своей ловкости ни за что бы в рыбину палкой не попал. Огонь разводить и то едва выучился, все пальцы отбил. Стучать изогнутой железякой по кремню, высекая искру, это тебе не спичкой чиркнуть. Родион радовался теперь, что дома хватило ума не пристраститься к сигаретам. Ведь почему подростки курят? Потому что друг перед дружкой выделываются: вот, мол, я какой большой уже, сигаретиной дымлю, будто взрослый мужик! А еще водки могу выпить! И девку снять! Смотрите все, завидуйте. Родион без этого обошелся: на турслетах призовые места занимал, для самовыражения хватало. Взрослые они, дескать, потому что пиво умеют пить? А костер в сыром лесу с одной спички разжечь слабо? Впрочем, добыть огонь с помощью спичек ему теперь казалось детской забавой.
Но вот наконец костерок запылал, и светлое пламя слилось с оранжевым закатным солнышком. Неширокая протока густо заросла камышом, ивняком и смородиной; жаль, осень скоро, ягод почти не осталось. Осень Черт! Как же там братья-туристы Валентиныч, Катерина Олеговна, Валька? Никогда, ни на одном слете такого не бывало, чтобы человек пропал бесследно. Это же ЧП! Ну, бывает, покалечится кто-нибудь, руку или ногу сломает, но так, чтобы ночью ушел на маршрут и не вернулся! Ищут сейчас, поди, спасателей вызвали, все болото слегами прошарили. Неудобно-то как людей подвел дурацким своим исчезновением. Как потом тому же Валентинычу в глаза смотреть? Извиниться, объяснить ситуацию: я в пятом веке был, в плену у готов, так получилось Ага, чтобы прямо со слета в сумасшедший дом! Нет уж, придется что-то другое придумать.
Подкинув в костерок хвороста, Родион тихонько рассмеялся: ишь ты, уже сочиняет, как свое отсутствие объяснить, будто в школе урок прогулял. Еще бы выбраться отсюда, из этого чертова пятого века! Сомневаться Родион почти перестал никак иначе объяснить происходящее было невозможно.
Красные угли как раз пылали жаром, когда с реки прибежал Истр с уловом мокрый, веселый, уселся к костру, ловко вскрыл рыбье брюхо острым камнем. Родион даже позавидовал: и из бывалых туристов мало кто сумел бы в этом деле обойтись без ножа. А этот пожалуйста.
Кушай, брат! перевернув подрумянившуюся добычу, махнул рукою подросток. Вкусная!
Родион улыбнулся:
И правда вкусно. Эх, жаль соль никто в лодке не позабыл!
Смеешься, что ли? удивился Истр. Кто же соль в лодке оставит-то? Она в наших местах знаешь сколько стоит? На вес золота почти. Правда, у нас в селении есть, у Доброгаста в закромах. Жаль, что так все вышло. Парнишка тяжело вздохнул. Не удалось нам отомстить! А может, наши успели все-таки? Ну, хоть кого-нибудь А то ведь придем домой смеяться над нами будут.
Не будут, Родион потянулся за вторым куском. Мы ведь не так просто прогулялись. Сведения важные принесем: где готы живут, сколько их, какие у них укрепления. Все это мы теперь знаем.
Да, подумав, согласился Истр. Ведаем. Так, мыслишь, смеяться не будут?
Говорю же, не будут. Особенно как про погибших узнают. Двоих-то наших парней того
Зато остальные выбрались.
Не будут, Родион потянулся за вторым куском. Мы ведь не так просто прогулялись. Сведения важные принесем: где готы живут, сколько их, какие у них укрепления. Все это мы теперь знаем.
Да, подумав, согласился Истр. Ведаем. Так, мыслишь, смеяться не будут?
Говорю же, не будут. Особенно как про погибших узнают. Двоих-то наших парней того
Зато остальные выбрались.
Да. Если их потом не поймали.
Для ночлега Истр выбирал такие неудобные места, что Родион поначалу возмущался и спорил: и сыро тут, и кустов приличных нет, даже задницу подтереть нечем, зато вон там, у обрывчика над речкой, и сухостой, и вообще красиво любой турист именно там палатку бы поставил. Но в ответ на эти вполне резонные замечания спутник обидно расхохотался:
Странный ты человек, брат, опять чушь какую-то городишь. Да, есть места поудобнее, но как раз потому нам туда и нельзя. Местные охотники да рыбаки сами там останавливаются, а нам и на глаза никому показываться не надо, и следов оставлять. Чужаков нигде не любят. А сюда, в болото, никто не зайдет. Так что терпи, брат: неудобно, зато безопасно!
Родион больше не спорил: понял его правоту. Сообразительный парень Истр, да и опыт виден.
К счастью, обошлось без дождей. За два дня миновали степь, и к вечеру изумрудно-голубой океан трав с редкими вкраплениями кустарников, кое-где прорезанный руслами речек, сменился дубравами и буковыми рощицами. Потом замелькали липы, тополя, рябина, постепенно переходя в густые массивы растительности, где преобладали кустарники, но встречались и сосны.