Да и как было не разволноваться от этого прикосновения, если уже одно его появление приводило ее в такое замешательство?
— Нет, нет, я не позволю вам взять на себя эти расходы, полковник. — Она искренне хотела вернуть ему кошелек и, видя, что он спрятал руки за спину, просто не знала, как теперь поступить. — Боюсь, вы, вряд ли можете это себе позволить.
— Деньги не имеют значения, моя госпожа, — поклонившись, ответил Тайрон. — Награда, которой я ищу, гораздо ценнее.
С первого взгляда на Эли стало ясно: маленькая старушка мысленно аплодирует мужчине, рискнувшему так отчаянно бросить вызов чувствам Зинаиды. Но, вовсе не желая разочаровывать служанку, девушка говорила себе, что этот человек — странствующий искатель приключений, который, видимо, не помнит родства. Ей же нужен был муж, который после свадьбы постоянно будет рядом с ней.
— К сожалению, ваша жертва бессмысленна, полковник. Княгиня Анна требует, чтобы вы больше никогда сюда не приходили. — Возлагая на Анну всю ответственность за свой отказ, Зинаида ощутила легкий укол совести, но предпочла не обращать на это внимания и добавила: — Я нахожусь под ее опекой и обязана уважать ее пожелания. Как и вы.
Удивленно приподняв брови, Тайрон попытался найти еще какие-нибудь доводы, но не смог. Помолчав некоторое время, он задумчиво вздохнул, глядя на алые щеки и длинные ресницы Зинаиды. Потом бросил взгляд на Эли и увидел на лице служанки тревожную мину. Глаза ее потемнели от разочарования. Ему вдруг показалось, что он должен подать этой милой старушке какую-то надежду. Тайрон был уверен в одном: если уж ему очень захотелось чего-нибудь, то он не свернет с пути, пока не убедится окончательно, что у него не осталось ни единого шанса. После их встречи в бане он понял, что Зинаида из тех женщин, которых нелегко забыть. В то же время княгиня Анна открыто продемонстрировала ему свою неприязнь, и он хотел верить, что нынешний ответ боярышни продиктован суровой опекуншей. Но даже если Зинаида готова согласиться с требованиями княгини, то этот отказ — совсем несущественная помеха на пути к его цели. А он стремился завоевать сердце молодой боярышни.
— Надеюсь, что княгиня Анна изменит свое мнение обо мне, — возразил Тайрон. Зная, что может напугать Зинаиду своими словами, он нарочно придал голосу особо мягкое и даже умоляющее звучание, хотя вспыхнувшие однажды чувства успели разгореться в нем с новой силой. — Должен признать, боярышня, что меня больше волнуют ваши собственные желания, чем чувства всех прочих людей. В вас я вижу самое замечательное создание из всех, с кем познакомился здесь, и мне не хочется разлучаться с вами лишь из-за чьей-то прихоти. Единственный взгляд на вас пробуждает в моем сердце безумное ликование. По правде говоря, я безнадежно влюбился в вас. — Он сделал паузу, чтобы дать Зинаиде возможность осознать сказанное, а потом, пожав плечами, продолжал: — За свою жизнь я усвоил, что, если награда дается ценой трудов и тяжелых усилий, она и ценится дороже. — Он улыбнулся, теперь уже совсем не морщась от боли. — И должен заметить, моя госпожа, что пока еще даже не начинал добиваться чести быть вашим рыцарем.
От этой непоколебимой настойчивости Зинаида пришла в ужас. Даже если бы она сразу ответила ему согласием, он не смог бы теперь вести себя более бесстыдно и самоуверенно. И все же было в его словах нечто такое, что заставило ее в волнении затаить дыхание. И, понимая, какие кары со стороны Анны могут обрушиться на нее, Зинаида предприняла еще одну попытку отделаться от англичанина:
— Полковник, примите во внимание мое нынешнее зависимое положение. Я не могу поступать, как мне заблагорассудится, и обязана подчиняться требованиям тех, кто нынче все за меня решает.
— Не стоит ли мне обратиться к царю? — спросил Тайрон, оживленно блеснув глазами.