В комнате было очень душно и пахло пылью, очевидно, как только его дочка покинула квартиру вместе с матерью, Студнев в эту комнату не заглядывал.
Из всего этого наивного детского великолепия выбивалась только одна стена эту стену занимала та самая печь, которую я видела в коридоре, она выходила сюда одним боком. И этот бок тоже украшали чудесные бело-голубые изразцы.
Только здесь вместо парусных кораблей и южных островов были рыцари в доспехах, пешие и конные, средневековые замки с круглыми, увенчанными зубцами башнями, дамы и кавалеры в удивительных старинных нарядах, с круглыми пышными воротниками, мавры в тюрбанах и фантастических восточных костюмах, павлины, фазаны и другие незнакомые мне красивые птицы.
Я с трудом оторвалась от этого зрелища и повернулась к Сергею Сергеевичу.
Вот, будете тут ночевать, сказал Студнев, вздохнув. Все необходимое найдете в шкафу, можете пользоваться. Да, сейчас ванну покажу и с родственниками познакомлю
И снова при упоминании родственников он скривился, как будто лимон откусил.
Этим же длинным коридором мы пришли на кухню, которая была огромной, честное слово; та однокомнатная квартирка, что я снимала, поместилась бы в эту кухню целиком, считая балкон и прихожую. Да еще бы и место осталось.
За большим обеденным столом сидели трое: очень полная старушенция с седой кичкой на маковке, вертлявая женщина средних лет с бегающими глазами и очень похожий на старуху парень лет восемнадцати толстый и три подбородка скрывают короткую шею.
Здравствуйте! сказала я.
Двое воззрились на меня, не сделав попытки поздороваться в ответ, старуха и бровью не повела, она увлеченно ела что-то ложкой из глубокой тарелки.
Это Лидия, буркнул Студнев, она будет
Сережа! вертлявая женщина вскочила из-за стола, с грохотом уронив стул. Как ты можешь? Вот так вот
Да погоди ты! Студнев опять поморщился, как будто зуб снова заболел. Или даже все зубы сразу. Что ты сразу верещишь, слова сказать не даешь!
Ниче такая телка! толстый парень окинул меня наглым липким взглядом. Губа у тебя, дядя, не дура, ишь какой кадр отхватил! И гнусно заржал.
Ей-богу, вот первый раз его вижу, и то захотелось ему врезать! Еле удержалась. А Студнев только отвернулся и скрипнул зубами, нет, все-таки он мямля. С другой стороны, если бы я и вправду была его девушкой, то это одно. Но поскольку я ему никто, то и заступаться он за меня совершенно не обязан.
Ей-богу, вот первый раз его вижу, и то захотелось ему врезать! Еле удержалась. А Студнев только отвернулся и скрипнул зубами, нет, все-таки он мямля. С другой стороны, если бы я и вправду была его девушкой, то это одно. Но поскольку я ему никто, то и заступаться он за меня совершенно не обязан.
Я комнату ей сдал! объявил Студнев довольно твердо. В детской она жить будет!
Комнату сдал? оторопела вертлявая тетя, очевидно, она и была двоюродной сестрой бывшей жены Студнева. Говоришь, комнату сдал? Зачем?
За деньги, буркнул он. Денег не платят, бизнес катится к чертям собачьим, квартира большая, лишние деньги не помешают. И хватит об этом! Он развернулся и ушел.
Вот интересно, с какой стати он стал перед ними оправдываться? Квартира его, что хочет, то и делает.
И еще, что характерно, милые родственнички даже не предложили ему поужинать. Видят же, что человек с работы.
Я оглядела кухню. Да, если прихожая имела запущенный вид, то кухня просто потрясала.
Когда въехали к Студневу эти родственнички? Месяца три назад? Так вот было такое ощущение, что с тех самых пор они тут и не убирали. В раковине кисла куча грязной посуды, плита была вся буквально покрыта застывшим жиром, на ней стояла закопченная сковородка с остатками какой-то обгорелой дряни.
Шкафчики тоже были серые от застарелой копоти, даже огромный двухдверный холодильник был вымазан какой-то гадостью.
На этом фоне совершенно терялись красивые вещи, которые стояли и висели тут и там, хрустальный кувшин для воды, серебряный половник, фарфоровая сахарница, две расписные настенные тарелки все темное от пыли и копоти, и только мои острые глаза могли увидеть, что вещи непростые, старинные.
Что смотришь? Тетка подошла ближе и встала против меня руки в боки.
Аккуратно живете! усмехнулась я.
Не твое дело! отмахнулась она. Лучше скажи, сколько за комнату платить будешь?
А твое какое дело? ответила я в ее духе. Я с хозяином договаривалась, а больше никому отчет давать не обязана. И уж не тебе, во всяком случае.
Да ты, вообще, что себе позволяешь? завизжала тетка, переходя на ультразвук, но тут старуха отставила пустую тарелку и начала стучать ложкой по столу, и тетка тут же кинулась к плите, чтобы положить ей следующую порцию.
Чтоб на кухню не смела ходить! прошипела она. И в холодильнике шарить!
Да надо больно!
И я ушла к себе, то есть в детскую.
Прежде всего я раздернула занавески, где нарисованы были медведи, летающие на воздушных шариках, и открыла окно. Затем полезла в шкаф за бельем.
Там аккуратными стопками лежали чистые и отглаженные пододеяльники и полотенца, все хорошего качества. Еще я нашла халатик, тоже в медвежатах, и несколько пижам. И вот, странное дело, вроде бы комната принадлежала ребенку лет шести, а халат и пижама были большого размера, мне велики.