Извините, я отвлеклась, сказала она Арментроуту. Посмотрела еще раз на экран и добавила: Я люблю фильмы с Богартом, а вы?
Арментроут нахмурился в явном замешательстве.
Но почему же вы сказали об автобусе?
«Не спрашивайте почему», весело ответила Пламтри, процитировав недавний рекламный слоган «Будвайзера».
Все персонажи фильма всполошились, услышав стук в дверь. Пламтри вспомнила, что действие происходит в Сан-Франциско, стук в дверь мог означать что угодно. Она вскинула палец, призывая к молчанию, и уставилась на экран.
Раскрашенный Богарт поднялся и открыл дверь в коридоре стояла Мэри Астор, игравшая, по-видимому, собственную сестру-двойняшку. Нет, сегодня определенно показывали какую-то необычную версию фильма. Впрочем, не исключено, что она хорошо известна: возможно, альтернативные версии имеются у самых разных фильмов. У двойняшки Мэри Астор, остановившейся в дверях, на голове была капитанская фуражка, бушлат был испещрен пятнами засохшей крови, на бледном лице застыло напряженное выражение по всем признакам, она была мертва, но она открыла рот и бесполым монотонным голосом произнесла: «Прошу прощения. Мадам позабыла, что мы договорились нынче вечером играть вместе».
Богарт на мгновение застыл, но тут же повернулся и взял двумя руками газетный сверток, лежавший на столе, похожем на алтарь; Гринстрит и Лорре ничего не сказали, когда Богарт вручил его мертвой Мэри Астор: они явно не хотели оставлять отрезанную голову убитого короля у себя. Живая Мэри Астор сидела на диване и остановившимся взглядом созерцала своего мертвого двойника, застывшего в дверях.
Новые наручные часы Пламтри бибикнули три раза. Она даже не взглянула на них.
Арментроут усмехнулся:
Дженис, вы обзавелись пейджером?
Пламтри повернулась к нему и улыбнулась.
Это мой zeitgeber, сказала она. Его дал мне доктор Мьюр. Zeitgeber в переводе с немецкого означает «податель времени». Доктор Мьюр считает, что
Он не доктор, а всего лишь интерн. И ваш лечащий врач не он, а я. Доктор Арментроут резко наклонился вперед и посмотрел на ноги Пламтри. Скажите-ка, Дженис, это Мьюр привязал зеркало к вашему колену? Его добродушного настроения как не бывало. Это для того, чтобы он мог заглядывать вам под юбку?
Пламтри немного задержалась с ответом, и изображение в телевизоре задрожало, но уже в следующий миг она укоризненно улыбнулась ему.
Конечно, нет, какая глупость! Она наклонилась и размотала пластиковую ленту, которой к колену был привязан двухдюймовый металлический диск. Утром у меня была дюжина таких; наверно, я просто забыла отцепить это. Они нужны для Она умолкла на секунду, а потом горделиво произнесла: для инфракрасной системы анализа движения. Доктор Мьюр посадил меня перед компьютером и велел выполнить тест, и, пока я занималась этим, компьютер измерял сколько я двигаюсь. У меня были движения даже по пятьдесят миллиметров за секунду! Докт мистер Мьюр полагает, что у меня разлажены циркадные ритмы. Zeitgeber настроен так, чтобы подавать сигналы каждые пятнадцать минут и таким образом поддерживать у меня чувство времени. Когда «сейчас».
Арментроут откинулся в кресле.
Когда «сейчас», повторил он и через несколько секунд указал на телевизор. Вы за разговором пропустите ваш фильм с Богартом.
Все равно он уже кончается, ответила она.
Он открыл было рот, но передумал и сказал явно не то, что собирался:
Но, Дженис, ведь у вас и так есть разные zeitgeber. Я заметил, что вы берете с собой в кровать первую страницу газеты, так что наутро знаете, какой наступил день, и редко говорите «привет» или что-то в этом роде, не взглянув на часы или в блокнотик, который носите в своей сумке.
Но, Дженис, ведь у вас и так есть разные zeitgeber. Я заметил, что вы берете с собой в кровать первую страницу газеты, так что наутро знаете, какой наступил день, и редко говорите «привет» или что-то в этом роде, не взглянув на часы или в блокнотик, который носите в своей сумке.
Ее часы снова запищали, и телевизионный экран потемнел.
Пламтри напряженно выпрямилась; ее часы почему-то производили шум она чувствовала вибрацию на запястье. Она не прикасалась к ним и не смотрела на них. Возможно, им полагалось производить шум. Нужно будет проследить.
Доктор Арментроут все так же сидел рядом и испытующе разглядывал ее.
Итак, сказал он, чувствуете ли вы какой-нибудь прогресс после двух лет лечения?
У нее похолодело в животе, но, глубоко вздохнув и быстро поморгав, она удержала наворачивавшиеся на глаза слезы. «Все в порядке, сказала она себе. Это все равно что повторно пережить похороны тети Кейт».
Кажется, да, невозмутимо ответила она.
Дженис, я обманул вас, сказал на это Арментроут. Вы находитесь здесь всего девять дней. Но ведь вы поверили мне, да?
Мне послышалось, что вы сказали «длительного», прошептала она. Ее часы продолжали пищать. Доктор ничего не говорил по этому поводу. Может быть, сегодня всем пациентам раздали эти дурацкие пищащие часы как часть терапии по выправлению мозгов. Чтоза чушь!
В конце концов Арментроут перевел взгляд с лица Пламтри куда-то за ее плечо.
А вот и мистер Кокрен, сказал он и, деловито поднявшись на ноги, расправил полы своего длинного белого халата. Как раз вовремя, для того чтобы провести групповое занятие по самооценке. Возможно, он расскажет нам что-нибудь забавное о своем пребывании во Франции. И спросил, не опуская взгляда: Дженис, вам доводилось бывать во Франции?