Изяслава ответила не сразу.
Уже и блюдце зазвенело, и я ждать устала, и даже охранябушка плечом к дверному косяку привалился, и лишь после из блюдца раздалось удивленное:
Веснянушка?
Вот только по обращению возраст ведьмы и вычислить можно ласково-уменьшительное, как с маленькой разговаривала. Но я и была для нее совсем маленькой, мне то что, едва ли двадцать стукнуло, ей сто двадцать, о чем король в свои сорок с небольшим едва ли догадывался. Изяслава была красива. Огромные темно-зеленые глаза чуть заужены, с черными длинными ресницами и пристальным кошачьим прищуром. Двигалась ведьма с грацией хищника, практически врожденной Изяслава в силу вошла убив волкодлака, а потому грация у нее и была хищная, опасная. Почти восемьдесят лет Изяслава правила ведьмами, сильная ведьма, и в то же время правильная, справедливая, расчетливая, честная.
А потом влюбилась.
Как девчонка юная. В результате взошел на престол не старший сын и наследник, а младший оболтус и бабник ну судя по слухам. Сама я судить не могла, меня тогда еще не было. Но что сказать точно можно было влюбилась ведьма, влюбилась да так, что ни жить ни спать без княжича не могла. Любила ведьма страстно, слепо и безответно практически. Молодой княжич поиграл да бросил, увлекшись очередной красавицей, а ведьма на глазах сохла, а потом тоже бросила все королевство к его ногам.
А потом влюбилась.
Как девчонка юная. В результате взошел на престол не старший сын и наследник, а младший оболтус и бабник ну судя по слухам. Сама я судить не могла, меня тогда еще не было. Но что сказать точно можно было влюбилась ведьма, влюбилась да так, что ни жить ни спать без княжича не могла. Любила ведьма страстно, слепо и безответно практически. Молодой княжич поиграл да бросил, увлекшись очередной красавицей, а ведьма на глазах сохла, а потом тоже бросила все королевство к его ногам.
Ведьмы тогда ни одна супротив ничего не сказали, решили, что так оно и надобно. Что заглянула Изяслава в самое будущее, что беду от королевства отвести хотела, что Доверяли мы, ведьмы, друг другу, вот в чем проблема. И я доверяла. Ни мысли же супротив того, что королевская ведьма любимому помогает никогда не возникало.
Никогда.
До сего дня.
И на Изяславу я посмотрела уже не как ведьма, что и возрастом младше, и умом скуднее и преданна до последнего вздоха, на Верховную ведьму я посмотрела как равная, а и была равной, ведь у лесной ведуньи из начальства одна Лесная Сила, и ведьмы нам равны, какого бы статуса не были.
Что происходит, Изяслава? прямо спросила я.
Темно-зеленые, красивые как у иной кошки глаза, мгновенно сузились. И ушла, порывом ветра, что задувает огонек свечи, ушла и приветливость, и ласковость, и обращение доброе. Изяслава поджала губы, взирала на меня изучающе, пристально, взглядом плохим, опасным.
А ты, говорят, в силу вошла, произнесла недобро.
Охраняб мой тихо на скамью сел, к разговору прислушиваясь, и вроде ничего ж не сделал, а спокойнее мне от его присутствия стало. Увереннее. Как-то надежнее.
От того и ушел страх перед Изяславой, был раньше, да весь вышел.
Вошла, подтвердила я ложь, Славастене сказанную.
И вот уж не знала, что у Славастены с Изяславой дружба близкая, вовсе не знала, на душе неприятственно стало так.
И не дрогнула рука-то, раба безвольного убивать? язвительная Изяслава даже не ведала, что она такой может быть.
Не дрогнула, холодно ответила, пристально на Верховную ведьму глядя. А должна была?
Презрительно усмехнувшись, Изяслава ответила:
Должна была бы, если бы ты ведьмой была, а так Права оказалась Славастена, не ведьма ты, и никогда ею не была.
Обидные слова, несправедливые и обидные.
И обиделась бы, да только, мелочь тут одна имелась:
А давно ли ты ведьмой перестала быть, Изяслава? тихо спросила я.
И побледнела Верховная, лицо белое словно полотно стало. А потому что будь ведьмой она, она бы увидела и правду во мне, и обиду незаслуженную, и то, что я ведьма. А раз не увидела значит больше не ведьма.
И мне о страшном подумать пришлось чтобы людей незамеченными в лес провести, это ведьмак нужен. А ведьмаки вид почти вымерший ибо родиться ведьмаком невозможно, ведьмаки это мутация и сила которую ему только ведьма может отдать!
Кто ведьмак, Изяслава? голос мой до шепота упал. Кому ты силу свою отдала?
Но Верховная не ответила.
Потускнело серебряное блюдце, упало на стол и начало медленно чернеть наливное яблочко, отрезая меня от связи с ведьмами, да только руку протянув, коснулась я плода лесной яблони, и зарумянилось яблоко вновь, засияло, силой наполненное.
Что делать надумала? вдруг спросил архимаг.
Недоброе, не знаю зачем ответила ему, могла бы и не отвечать. Недоброе, да верное, справедливое.
Синие глаза охраняба смотрели пристально, взгляд был предостерегающим, и словно в воздухе читалось «Не лезь в это, дура». Да только проблема в том, что ведьма я. Не могу мимо несправедливости пройти, и смолчать не смогу.
А потому закрутилось вновь наливное яблочко по серебряному блюдцу, завертелось стремительно, разрывая пространство и путы магические, и от ведьмы к ведьмам понеслось истинное: «Славастена маг, ведьмой никогда не была. Изяслава ведьмой быть перестала, силу свою ведьмаку передала, по наущению ли, или от шантажа мне не ведомо. Я, ведьма Весяна, слово мое верное, я правды требую».