Ника сидела на поваленном ветром дереве и, краем уха прислушиваясь к монотонной лекции Беляны белой книги, наблюдала за танцующими перьями костра. Ещё было светло, хотя солнце уже устремлялось к закату, разукрашивая небо в светло-розовые тона.
Она уже три дня шла по тропе, боясь с неё свернуть. С её-то умением ориентироваться, давно бы где-нибудь заплутала. И ни в жизнь не выбралась бы. В походах на природу, куда её вытаскивали друзья, своим умением заблудиться в трёх соснах она приводила всех в ужас. Умела все: и разжечь костёр без помощи спичек, и сварить кашу, и поставить палатку, и забрести в чащу при ходьбе за водой к речке, текущей в нескольких метрах от лагеря. Что не мешало ей уходить гулять по лесу, от чего очень злились её друзья. Ведь им приходилось её разыскивать. Хорошо хоть сотовые помогали, и то не всегда.
Книги взяли за привычку на каждом привале по очереди читать Нике лекции. Она не отказывалась, хотя и не верила, что обладает магическими способностями. Не чувствует она в себе сверхъестественной силы, да и попытки по просьбе книг сотворить заклинания заканчивались провалом. Хотя, что Беляна, что Черняк (именно так предложила чёрная книга к себе обращаться. Хотя предложила мягко сказано, потребовала!) уверяли, что не будь у неё способностей, они не выбрали бы её хозяйкой.
Книги. Неожиданно Ника привязалась к ним, ей часто казалось, что они люди, путешествующие рядом с ней. И не просто люди, а близкие друзья. Почти как Мишка, Серёга и Стёпка. Как же она скучала по ним! По добродушию Стёпки, по лёгким подкалываниям Серёги и по спорам с Мишкой. По её второй семье.
«Катастрофа эти спонтанные маги!» неожиданно перебил Беляну Черняк.
«Не преувеличивай! Они обычные ведьмы и ведьмаки, эмоциональные проклятия которых сбываются».
«А про разрушенные города тебе напомнить или как?»
«Так не нужно их доводить до потери контроля над силой».
«Какого контроля-то? Его у них и в помине не было!»
Книги привычно заспорили, на время забыв о своей ученице.
Ника мысленно улыбнулась и веточкой поправила костёр под чугунком с грибным супом.
Сквозь спор книг до слуха Ники донеслись едва слышные попискивания. Она шикнула на книги, прося помолчать, и прислушалась. Кое-как смогла между шелестом листвы, шуршанием в траве насекомых или каких-то маленьких животных, пения птиц разобрать едва слышные крики о помощи.
Ника вскочила на ноги, схватила книги, попросившие взять их с собой, и, через каждые пять шагов останавливаясь, пошла на звук.
В огромной паутине, натянутой между деревьями, запутывался все сильнее маленький дух, очень похожий на живущих у дриады. Только этот имел светло-голубые длинные волосы и фиолетовый плащик, под которым виднелся бирюзовый кружевной костюмчик. На голове беретик с длинным голубым пером. За спиной переливались крылышки с бело-голубыми искорками.
Дух замер и поднял на нее настороженные большие, черные без зрачков глаза. Ника положила книги под ближайшее дерево и предложила помощь. Дух оглядел ее, бросил тоскливый взгляд на паутину и нехотя кивнул. Видать, не очень-то ему хотелось принимать помощь от человека.
Всё время, пока Ника осторожно от него убирала паутину, он не сводил с неё подозрительного взгляда. Освободившись из плена, дух взмахнул крыльями и взлетел. Сделал круг над ее головой, завис перед лицом. Склонил голову в одну сторону, потом в другую и кивнул, видимо, принял решение. Прямо в воздухе учтиво поклонился, взмахнул беретиком и звонким голоском произнес: «Прекрасная леди, благодарю покорно за помощь. Позвольте в ответ выполнить любое ваше желание».
Ника растерялась. Но неожиданно мелькнувшая мысль заставила с надеждой податься к человечку и выдохнуть:
Верни меня домой!
Дух быстро отлетел, сделал ещё один круг над ней и, снова зависнув перед её лицом, с сожалением произнёс:
Прекрасная леди, как бы я ни хотел выполнить ваше желание это невозможно. Златомирец, вернувшийся с Земли, второй раз туда попасть не может. И никому не по силам помочь вам, кто бы что ни говорил.
Ника отвернулась и, сжав кулаки, прикусила край губы. В горле встал ком, но позволить себе заплакать она не могла. Надежда вернуться к маме сменялась отчаянием. Она не сомневалась, что дух говорит правду. С Ивашаном она могла бы ещё поспорить, решить, что он просто всего не знает. Чего не скажешь о духах стихий, вечно живущих в Златомирье и являющихся его душой. Книги рассказывали о них. Врать духи не умеют. По щеке всё же потекла теплая слеза, которую Ника поспешила смахнуть.
Я сожалею, леди, раздался над головой голосок духа, от книг исходило мысленное сочувствие. Может, я могу помочь в чем-нибудь другом?
Ника замотала головой и вдруг вспомнила о книгах. Мысленно спросила их, может, у них есть какое-нибудь желание?
Книги зашептались между собой и Черри произнёс:
«Ника, узнай, можно ли из нас сделать людей? Надоело на полке стоять. Хочется самим решать свою судьбу».
«Идти, куда захочешь, делать, что хочешь. Разговаривать, петь, чувствовать», мечтательно дополнила Беляна.
Ника удивлённо вскинула брови. По её мнению, они и так обладали чувствами, но всё же спросила у духа, может ли тот это сделать. В глубине души решила, что если он сможет выполнить это желание, то и, вправду, хода обратно на Землю для неё нет. Конечно, это несправедливо по отношению к книгам, но тоска по дому с каждым днём становилась всё сильнее. Каждую ночь снилась мама, друзья, родной городок, окружённый горами. И просыпалась она каждый раз в слезах.