По рукам пошел рукописный документ. Мужчины читали его с мрачным видом.
Значит, все-таки Семичастный зачинщик, вздохнул Микоян. А Захаров?
Тоже в деле, Хрущев протер лысину платком.
Но зачем же было стрелять?! Кириленко наклонился вперед, чтобы Косыгин и Козлов не заслоняли ему первого секретаря. Арестовать их и судить!
Так получилось Хрущев помялся. Они первые начали стрелять, когда пытались отобрать эту пленку, там еще разбирательство идет А потом и Семичастный, и Захаров оба выжили, врачи их подлатают, и они сядут на скамью подсудимых. Я вам обещаю.
В дверь зала, постучав, зашел Литовченко. Полковник, наклонившись, что-то прошептал Хрущеву. Тот удовлетворенно кивнул. Дождавшись, пока Литовченко выйдет, продолжил:
Нам сейчас надо решить, что с этими делать Никита Сергеевич небрежно кивнул на сидящих напротив него.
Слово Лени против нашего, таким же уверенным, как и вначале, голосом произнес Воронов. Доказательств нет, предъявить нечего. Это во-первых. Во-вторых, мы ничего не знали ни о бомбе, ни о покушении. Речь шла только о том, чтобы вынести на пленум вопрос о твоей отставке. Думаю, ты, Никита Сергеевич, и сам это прекрасно понимаешь. Все остальное глупая импровизация Семичастного и Шелепина. Пусть они за нее и отвечают.
А где сейчас Александр? И Леонид? Косыгин оторвался от протокола и вопросительно посмотрел на Хрущева.
Их арестуют. Никита Сергеевич посмотрел на наручные часы. Наверное, уже арестовали.
В депутатском зале воцарилось напряженное молчание.
Короче, мы посовещались, и я решил Хрущев подвинул к четверке листки бумаги. Ответчиками по делу выступят Семичастный со своим подручным Захаровым, а также привлеченные ими Брежнев и Шелепин. Вы же четверо, дабы избежать еще большего ущерба для репутации нашей партии и первого в мире государства рабочих и крестьян, сейчас напишете заявления об отставке и выйдете из состава Президиума.
С какой формулировкой? уточнил Косыгин, подняв глаза от протокола.
За проявленную политическую близорукость. И тихо, военными бортами, сегодня же вы улетаете послами в Непал, Бирму, Коста-Рику и Гаити.
У нас разве там Полянский сглотнул вязкую слюну. Есть дипломатические представительства?
Теперь есть. Пять минут на размышления не даю.
Глава 3
Традиций и преемственности нить
сохранна при любой неодинакости,
историю нельзя остановить,
но можно основательно испакостить.
До Ленинских гор мы добирались минут сорок. В бэтээре всю дорогу раздавались мат и ругань Шелепина. Из моего апперкота он урока не извлек и, когда очухался, снова начал всем угрожать: теперь уже не только мне, но и Литвинову, и Северцеву, и даже его бойцам. Мне это наконец надоело, и я велел заткнуть ему рот кляпом. Достал, Шурик!
До Ленинских гор мы добирались минут сорок. В бэтээре всю дорогу раздавались мат и ругань Шелепина. Из моего апперкота он урока не извлек и, когда очухался, снова начал всем угрожать: теперь уже не только мне, но и Литвинову, и Северцеву, и даже его бойцам. Мне это наконец надоело, и я велел заткнуть ему рот кляпом. Достал, Шурик!
На улице с правительственными особняками тишина. Никого. Даже «Волга» с милицией и та сегодня куда-то пропала. Правда, стоило нам выбраться из бэтээров, а бойцам роты рассредоточиться, занимая удобные позиции, как из ворот соседнего особняка появились двое серьезных мужчин с автоматами наперевес. Окинув нашу живописную группу цепким взглядом, сразу же быстрым шагом направились к нам с лейтенантом.
Русин и Литвинов? Мы из охраны особняка Никиты Сергеевича. Полковник Литовченко приказал оказать вам содействие, если возникнут трудности.
Спасибо, от помощи не откажемся. Как там, тишина? Я киваю на ворота брежневского дома.
Тихо. Обслуга и объектовая охрана покинули особняк полчаса назад. Остались только ребята, которых Брежнев привез с собой из
Один мужчина вопросительно смотрит на другого. Тот пожимает плечами:
Днепропетровска?
Он же вроде в Алма-Ате работал?
Ладно, разберемся. Я гляжу на небо. Все еще ни облачка, жарит очень прилично. В такую погоду надо на речке на лодках кататься, шашлык есть, а не партократов из резиденций выковыривать.
Вы, случайно, не видели здесь молодого высокого парня с сумкой?
Старший охранник сдержанно улыбается:
Кузнецова? Так он действительно с вами? У нас он, на проходной. Бойкий парень! Мы его убрали с улицы от греха подальше.
Бывший десантник. Выпустите его
Через пару минут взъерошенный Димон присоединяется к нам. Глаза у друга ошалевшие. Вид двух бэтээров и роты солдат, вооруженных до зубов, здесь, на улице с правительственными особняками, шокирует его.
Так ты правда дальше друг не договаривает, показывает глазами на запертые ворота дома 11.
Правда. Я же обещал тебе прополку овощей, так вот она и идет. Сумку давай. И познакомься это лейтенант КГБ Андрей Литвинов. А это капитан Северцев. Скоро майором станет.
Мужики посмеиваются, Литвинов стучит пальцем по наручным часам.
Минуту, забираю у Димона сумку, бегу обратно к боевому отсеку.
Пока я быстро переодеваюсь, что оказалось совсем не просто сделать, согнувшись внутри БТРа, Димон знакомится с Андреем и тут же включается в происходящее, с азартом комментируя действия бойцов Северцева. А тот уже начал штурм особняка, согласовав свои действия с Литвиновым.