На кухне «Камы» оканчивали тушить лосятину. Уже добавили в кастрюлю, где мясо медленно кипело в приправленной картошкой и морковью подливе, помидоры, лук и перец. Пекли татарские эчпочмаки с гусятиной.
Маленькая станция Урлютюб, где раньше и поезда-то останавливались не больше, чем на минуту, вся как пропиталась ароматами отличной еды, и десятки бойцов конвоя и степные жигиты невольно глотали слюну.
На кухне «Чёрного Быка» готовили не столь разнообразно, но просто и сытно. Уже готова тройная уха, котёл гуляша, котёл макарон, огромный таз винегрета и несколько кастрюль компота. В сугробах стынут стеклянные банки с разведённым спиртом. Из походников и жигитов хана никто голодным и грустным не остался, даже осталось немало, и питья и закуски в этот вечер.
Давайте о делах завтра поговорим, предложил Батырбай, поднимая рюмку на тонкой ножке, с золотым ободком. Сегодня просто расскажем, как жили-поживали, что нового в мире. Не против, мужики?
Набоков улыбнулся, переглянулся с Ложкиным, Левицким, Меньшиковым, Галимовым. Те тоже заулыбались, подняли свои рюмки, у кого с прозрачной водкой, у кого с янтарно мерцающим коньяком и кивнули головами. Сподвижники хана потянулись чокаться. По салону прошёл мягкий звон дружеских прикосновений хрусталя.
Выпили, закусили, ещё выпили.
Я ведь майор пожарной службы, хан наложил себе заливного и солёных помидор. Как раз смену готовился сдавать, когда шарахнуло. Телефон в куртке лежал, разорвал её всю.
Рассказывал Батырбай знакомые истории. Мертвецы на улицах, мертвецы в домах, плачущие дети в детских садах. Растерянность, страх, погибшая родня. Истерика, потом забота о детишках, варить еду, ухаживать. Немногие уцелевшие. Обсуждения, что делать. Связи нет, никто ничего не понимает. И выживать. Выживать в холод, искать продукты, оружие, защищаться от стай собак, волков, прочего зверья, в том числе и двуногого. Батырбай, привыкший командовать расчётами спасателей, и принимать решения в огненном аду пожаров, не растерялся. Сколотил свою команду, жёстко навёл дисциплину и порядок.
Я в Экибастузе жил, пояснил он, закусывая водку солёными помидорами. Там уголь. Вот на нём я и поднялся. Котельные везде есть, а угля нет. Правда, не сразу, а лет через двенадцать это дело пошло. Но сейчас я монополист.
Тут же выяснилось, зачем хану понадобились рабы. Уголь добывать. Машины-то поломались со временем, и как их не чинили, восстановить все не удаётся. Без ручного труда не обойтись.
С Хмариным до этого отношения были не очень.
Бандит, жадный, обмануть может, говорил хан, раскуривая трубку, набитую домашним самосадом невыносимой крепости и вонючести. Пришлось открыть пару окон в салоне. В них стали видны звёзды, бросавшие свой тусклый свет на белеющую степь.
Я подумал, мне детей с ним не крестить, Батырбай засмеялся. А люди у меня хоть по человечески поживут. Рабочий день восемь часов, выходные, еды завались.
Уголь он поставлял в основном на юг, там поднялись, хотя и слабые ещё, ханства, эмираты, сатрапии.
Там жить хорошо, тепло, всё растёт, Батырбай развёл руками. А у нас холодно бывает. Ничего, пусть богатства копят. У меня жигиты ещё подрастут, начну, как пятьсот лет назад, грабить их, пусть боятся.
Сидели ещё долго за столом. Уже под утро шатающийся Ложкин выглянул из дверей салона, к нему подошли стрелки и жигиты хана.
Разбирайте их, президент Евразии посторонился в тамбуре, давая дорогу мужикам, неловко шагнул, упал и тут же заснул.
Разговор по душам
В салоне «Головастика» учёные беседовали с шаманом, прибывшим с делегацией Батырбая. Данияр пил чай, подливая понемногу коньяк в свой стакан. Отпил чайку, долил коньячку, отпил, долил, стараясь так, чтобы уровень в стакане не понижался.
Интересно вы употребляете напитки, улыбнулся биолог. Сам он пил домашний самогон из бражки на рябиновом варенье. Неужели вкусно?
Я же ещё до ужасов этих в армию сходил, Данияр откинулся на спинку дивана и рассмеялся. Жил тогда в Волгограде. Помню, забрали меня аж на Тихоокеанский флот. На Камчатке служил, в морских частях погранвойск. Там и научился.
Неужели пограничники чай с коньяком вот так пили? не поверил чистивший горячекопчёную нельму физик. Он только что вернулся с улицы и принёс три готовые к поеданию большущие рыбины. Все присутствующие в салоне прямо занюхались сказочным ароматом и с нетерпением ожидали, когда же можно будет вкусить нежной лососины. Руки физика быстро и умело снимали рыбью шкуру. На ней под светом бра искрились жиринки.
Нет, конечно, нет, Данияр отпил и снова долил коньячку. Это дембеля показали. Называется «Адмиральский чай». Дружок у меня Федя Урнов, баталером был на ПСРК 74 «Сахалин». Вот мы с ним, когда в запас уволились, этого адмиральского чаю с красной икрой и крабами, напились до ужасов в Петропавловске на Камчатке. Молодые были, глупые, весёлые.
А вы где в Волгограде жили? физик осторожно, чтобы не порвалось ароматное нежное мясо, отделил от хребтины изрядный кусок и подал шаману. Я там лет пять назад воевал.