Руби.
«Вот она, Стелла, шепчу я. Руби в безопасности. Как я и обещал».
Я зову Руби, но ветер срывает слова с моих губ, и я понимаю, что она никогда меня не услышит.
И все же Руби на секунду замирает, а ее уши раскрываются, как маленькие паруса.
А потом она с тяжеловесной грацией продолжает свой путь среди травы.
силвербэк
Вечернее небо закрыли облака, холодно, моросит. Скоро будет ужин, но я о нем не думаю.
Ночь мы проводим в помещении, и я всегда захожу туда последним. Я слишком много времени провел в четырех стенах.
В это время посетителей всегда немного. На разделяющую нас стену опирается лишь несколько заплутавших бродяг. Они тычут в нас пальцами, делают несколько фотографий и уходят к живущим по соседству жирафам.
Один из смотрителей машет нам. Я неохотно поворачиваюсь, чтобы идти внутрь.
Краем глаза я замечаю бегущую фигурку и останавливаюсь.
Это черноволосая девочка с рюкзаком за спиной. Сзади, пытаясь поспеть за ней, бежит мужчина.
«Айван! кричит девочка. Айван!»
Это Джулия!
Я мигом взбираюсь на край широкого рва, опоясывающего стену.
Джулия и Джордж машут мне. Я мечусь взад и вперед, ухаю и рычу в горилльем танце радости.
«Успокойся, раздается чей-то голос. Ты ведешь себя, как шимпанзе».
Я замираю.
Из рюкзака Джулии высовывается маленькая головка орехового цвета с большущими ушами.
«Славное местечко», говорит Боб.
«Боб, говорю я. Это правда ты?»
«Во плоти».
«Как где» Я не могу подобрать слов.
«Джордж начнет работать здесь, в зоопарке, только через месяц, так что они с Джулией договорились так: она берется выгуливать еще трех собак, кроме своих постоянных, чтобы заработать мне на еду. И ты только представь: все трое пудели!»
«Ты же говорил, что тебе не нужен дом», говорю я.
«Ну да, говорит Боб. Но мать Джулии рада моему обществу, вот я и решил сделать окружающим одолжение. А выиграли в итоге все».
Джулия заправляет голову Боба обратно в рюкзак. «Тебе вообще сюда нельзя», напоминает она.
«Айван отлично выглядит, правда ведь, Джулс? спрашивает Джордж. Сильнее стал. Даже как-то счастливей».
Джулия протягивает мне маленькую фотографию, но она слишком далеко, чтобы я мог что-то разглядеть. «Это Руби, Айван. Она теперь среди других слонов. Благодаря тебе».
Мне хочется ответить ей, что я все знаю, что я сам ее видел.
Мы смотрим друг на друга через разделяющее нас пространство. Наконец Джордж касается руки дочки: «Нам пора, Джулия».
Джулия грустно улыбается: «Пока, Айван. Передавай привет своей новой семье». Она поворачивается к Джорджу: «Спасибо тебе, пап».
«За что?»
«За Она протягивает руку в мою сторону. Вот за это».
Они поворачивают к выходу. Лампы, освещающие аллеи зоопарка, начинают включаться, укрывая мир желтым цветом.
Я едва успеваю разглядеть маленькую голову Боба, снова высунувшуюся из рюкзака. «Ты Айван, единственный и неповторимый», выкрикивает он.
Я киваю, а потом поворачиваюсь, чтобы идти к своей семье, своей жизни, своему дому.
И шепчу: «Могучий силвербэк».
от автора
«Айван, единственный и неповторимый» художественное произведение, но на его создание меня вдохновила реальная история.
Айван это реально существующая горилла, ныне живущая в зоопарке Атланты. Однако на пути к этому счастливому финалу долгой жизни он больше 30 лет был лишен возможности общаться с себе подобными.
Еще детенышем Айвана поймали в лесах нынешней Демократической Республики Конго (его сестра также попала в неволю и погибла либо по пути в США, либо вскоре по прибытии). Попав в Америку, Айван рос в обычном доме до тех пор, пока не перестал слушаться своих хозяев. После этого его отправили в весьма странное собрание животных, живших при оформленном в цирковом стиле торговом центре в штате Вашингтон.
Айван провел двадцать семь лет своей жизни за решеткой, в полном одиночестве. Со временем, по мере появления новых данных о потребностях приматов и их поведении, в обществе зрел протест против одиночного содержания Айвана. Особенно сильно повлияла на этот процесс посвященная Айвану передача «Городская горилла», показанная на канале National Geographic. Она вызвала мощнейший общественный резонанс и помимо прочего стала причиной появления множества трогательных детских писем в защиту Айвана. Когда торговый центр, в котором жил Айван, объявил о своем банкротстве, Айвана на условиях бессрочной аренды передали в зоопарк Атланты, где в неволе содержится крупнейшая в США популяция западных равнинных горилл.
Теперь Айван всеобщий любимец и достопримечательность зоопарка Атланты, где он и поныне продолжает свое мирное существование рядом с Киньяни и другими гориллами. Айван широко известен своими рисунками, которые он часто «подписывает» отпечатком пальца.
Итак, Айван и Киньяни реально существующие гориллы, как, между прочим, и Джамбо, историю которого Стелла рассказала Айвану с Бобом. Ну а все без исключения остальные герои и ситуации, описанные в этой повести, являются плодом моего воображения. Когда я взялась описывать мрачные факты одинокого существования Айвана, то под моим пером постепенно начала вырисовываться новая история. Хотя бы на бумаге, где возможно все, я хотела дать Айвану (пускай даже запертому в стенах крошечной клетки) свой собственный голос и собственную историю, которую он мог бы нам рассказать. Я хотела дать ему кого-нибудь, кого он смог бы защитить, а еще шанс стать могучим силвербэком, которым он и был рожден.