Телевизор в стеклянной клетке включен. На экране очередная передача про дикую природу, изображение нечеткое и трясется.
Я жду появления горилл, но их нет.
Затем раздается пронзительный крик, напоминающий звук игрушечной трубы.
Мое сердце убыстряет бег.
Я спешу к экрану, а там она.
Руби.
Она плещется в отличной луже грязи с двумя другими молодыми слонами.
Появляется слониха. Она возвышается над Руби, словно башня. Ее хобот поглаживает и ласкает Руби. Слониха издает мягкие звуки.
Они прислоняются друг к другу точно так же, как Руби прислонялась к Стелле. Их хоботы сплетаются. В глазах Руби я вижу что-то новое.
Радость.
Я досматриваю до конца, и Майя снова запускает для меня эту передачу, а потом еще раз. Наконец она выключает телевизор и выносит его из клетки.
Я кладу руки на стекло. Майя оборачивается.
«Спасибо, вот что я пытаюсь ей сказать глазами. Спасибо».
во́да
Киньяни неспешно идет в мою сторону. Она хлопает меня по плечу и тут же убегает прочь на кулаках.
Я смотрю на нее, скрестив руки на груди. Я стараюсь не проронить ни звука.
Я не совсем понимаю, что происходит.
Она возвращается, толкает меня и уносится прочь. И тогда я все понимаю.
Мы играем.
Мы играем в салки.
И я во́да.
отношения
Встретиться взглядами.
Показать себя.
Важно пройтись.
Поворчать.
Запустить палкой.
Еще поворчать.
Правильно подвигаться.
Отношения с самками непростой труд.
По телевизору это выглядело гораздо проще.
Не уверен, что когда-нибудь смогу это освоить.
еще об отношениях
Вот бы здесь был Боб. Мне очень нужен совет.
Я пытаюсь вспомнить все мелодрамы, что мы смотрели вместе.
Я вспоминаю разговоры, объятия, облизывание лиц.
У меня это не слишком хорошо получается.
Но мне нравится пробовать.
уход за шерстью
Может ли быть что-то более приятное, чем прикосновение той, которая вытаскивает у тебя из шерсти дохлое насекомое?
разговор
Гориллы не так разговорчивы, как люди, обожающие сплетни и глупые шутки.
Но время от времени и мы, нежась под солнцем, обмениваемся историей-другой.
Однажды наступает моя очередь рассказывать.
Я рассказываю своему стаду про Мака и Руби, Боба и Стеллу, Джулию и Джорджа, мою мать, и отца, и сестру.
Когда я замолкаю, они молча смотрят вдаль.
Киньяни подвигается ближе. Ее плечо касается моего, и мы не двигаемся, позволяя солнцу напитывать теплом нашу шерсть. Вместе.
вершина холма
Я изучил уже все закоулки этого места, за исключением дальнего холма, где рабочие ремонтировали стену.
Они наконец-то ушли. Остались только новенькие белые кирпичи да куча черной земли.
Пока остальные нежатся под утренним солнцем, я отправляюсь исследовать вершину холма. Они-то там уже бывали, а я нет. Все здесь для меня внове.
Я не спеша поднимаюсь по склону, наслаждаясь ощущением травы под кулаками. Ветер доносит до меня крики детей и усыпляющее гудение шмелей. На вершине растет дерево, ветви которого начинаются от самой земли, моя сестра была бы рада такому.
Стена не имеет конца чистая и белая, она уходит далеко вниз к другим, находящимся за нашим, владениям. Она высокая и широкая, аккуратно выстроена тут для того, чтобы мы оставались внутри, а другие снаружи.
И все же, несмотря ни на что, это клетка.
Ночью прошел дождь, и поэтому, когда я касаюсь кучи земли, земля оказывается мягкой. Я набираю полную ладонь и вдыхаю ее глинистый аромат.
Она лежит в моей ладони тяжелая и прохладная, сочного коричневого цвета.
А стена напротив терпеливо ждет, как бесконечный белый рекламный щит.
стена
Это большая стена.
Но и куча земли большая, да и я большой художник.
Я шлепаю целые пригоршни грязи на теплый цемент. Ставлю отпечаток руки.
Грязным пальцем я мажу себе нос и ставлю отпечаток носа.
Я скольжу ладонями вверх и вниз. Эта грязь густая, работать с ней непросто, но я продолжаю ходить туда и обратно, черпать ее и размазывать.
Я не знаю, что именно рисую, да и не думаю об этом. Я делаю мазки, завитки и провожу толстые линии. Фигуры и узоры. Свет и тень.
Я художник перед полотном.
Закончив, отступаю, чтобы оценить результаты своей работы. Но это очень большой холст, и нужно найти другую точку обзора.
Я подхожу к дереву с толстыми сучьями, цепляюсь за нижнюю ветку и пытаюсь забросить на нее ноги.
Ох. Приземляюсь я жестко. Похоже, я слишком велик, чтобы скакать по веткам.
Я пробую снова, но на этот раз, задыхаясь от напряжения, подтягиваюсь на ветку с помощью рук.
Потом еще одна ветка, еще а дальше мне хода нет. Усевшись посередине дерева, я вижу свое мирно дремлющее стадо.
Потом оглядываю стену, исчерченную и забрызганную грязью. Не слишком много цвета, но зато сколько движения! Мне это нравится. Рисунок выглядит необузданно и не от мира сего такой вполне могла бы нарисовать Джулия.
Потом оглядываю стену, исчерченную и забрызганную грязью. Не слишком много цвета, но зато сколько движения! Мне это нравится. Рисунок выглядит необузданно и не от мира сего такой вполне могла бы нарисовать Джулия.
Со своего места на дереве я могу заглянуть за стену. Я вижу жирафов и гиппопотамов. Вижу оленей, ноги которых похожи на тонкие сучки. Медведя, спящего в пустой колоде.
Я вижу слонов.
в безопасности
Она далеко-далеко, в высокой, до живота, траве и в окружении других слонов.