«Жила-была, начинаю я, маленькая слониха. Она была очень смышленой и смелой, и ей очень нужно было попасть в место под названием зоопарк».
«А что это за место?» спрашивает Руби.
«Зоопарк, Руби, это людской способ извиниться перед природой. Хороший зоопарк это такое место, где люди заботятся о животных и защищают их».
«А эта маленькая слониха попала в зоопарк?» мягко спрашивает Руби.
Я отвечаю не сразу. Наконец говорю: «Да».
«А как она туда попала?» спрашивает Руби.
«У нее был друг, отвечаю я. Друг, который дал обещание».
как
Проходит еще немало времени, но Руби наконец все же засыпает.
«Айван, шепчет, борясь с зевотой, Боб, то, что ты сказал про зоопарк. Как ты собираешься это сделать?»
Неожиданно я ощущаю желание заснуть и проспать тысячу дней кряду. «Не знаю», признаюсь я.
«Ты что-нибудь точно придумаешь», с уверенностью бормочет Боб, и голос его становится все тише, а глаза закрываются.
«А если не придумаю?» спрашиваю я, но он уже спит.
Его маленькие красные лапки подергиваются, и я понимаю, что он бежит куда-то в своем сне.
вспоминая
Боб и Руби спят.
А я нет. Я думаю об обещании, которое дал Стелле, и о своих рисунках для Руби. А еще я вспоминаю.
Я ведь все помню.
что они сделали
Мы цеплялись за маму, я и сестра, в тот момент, когда люди убили ее.
Потом они застрелили отца.
А потом отрубили им руки, ноги и головы.
еще что-то
Моя клетка стоит рядом с вонючим захламленным магазинчиком.
Там продается пепельница. Она сделана из кисти гориллы.
другой айван
Когда наступает утро и парковку за окном усеивают поблескивающие капли росы, я вижу рекламный щит на шоссе.
Вон он я Айван, единственный и неповторимый, омываемый розовым светом первой зари. Как грозно я смотрюсь со сдвинутыми бровями и стиснутыми кулаками.
Здесь я похож на моего отца в тот день, когда пришли люди.
А ведь я, по сути, существо мирное. Предпочитаю наблюдать за жизнью со стороны и думать все больше об отдыхе да бананах с изюмом в глазури.
Но где-то в глубине меня спрятан другой Айван.
Тот, что способен оторвать руки и ноги взрослому мужчине.
Тот, что способен отомстить за любую обиду быстрее, чем змея наносит свой удар.
Тот Айван, что изображен на рекламном щите.
Я гляжу на щит на Айвана, единственного и неповторимого, на выцветший портрет Стеллы, и вспоминаю Джорджа с Маком, забравшихся на лестницу, чтобы добавить туда портрет Руби, который должен был привести новых посетителей в «съезд 8, Шатер: цирк, магазины и игровые автоматы».
Я вспоминаю историю Руби ту, про жителей деревни, пришедших спасти ее.
Я слышу добрый мудрый голос Стеллы: «Иногда люди способны удивлять».
Я смотрю на свои пальцы, испачканные в красном, цвете крови, и теперь я знаю, как мне выполнить данное обещание.
дни
При свете дня я выжидаю. Ночами я рисую.
Я беспокоюсь, когда Мак выводит Руби на арену.
Теперь он постоянно носит с собой коготь-палку, но совсем не использует ее. Незачем.
Руби больше не сопротивляется. Она выполняет все, что приказывает Мак.
ночи
Я закрываю глаза. Я окунаю пальцы в краску.
Закончив с очередным листом бумаги, откладываю его сохнуть.
Он такой маленький, один-единственный листочек. И как же много мне их понадобится.
Я берусь за следующий, потом еще за один, еще и еще.
Один за другим я делаю кусочки огромного пазла.
Я берусь за следующий, потом еще за один, еще и еще.
Один за другим я делаю кусочки огромного пазла.
К утру весь пол покрыт рисунками.
Я прячу листы под свой бассейн с грязной водой, чтобы Мак не увидел их. Я не хочу, чтобы мои рисунки оказались на полках сувенирной лавки по двадцать долларов (с рамкой за двадцать пять) каждый.
Я рисую их для Руби. Все до одного.
проект
«Айван, говорит мне Руби однажды утром, когда я пытаюсь подремать, почему ты всегда такой сонный днем?»
«Я по ночам работаю над одним проектом», отвечаю я.
«А что такое проект?»
«Это такая вещь. Рисунок. Вообще-то я рисую его для тебя», говорю я.
Руби довольна ответом: «А можно мне посмотреть?»
«Пока нет».
Она с досадой тыкает хоботом привязанную к ноге веревку и вздыхает: «Айван, сегодня мне опять придется идти на представление с Маком?»
«Боюсь, что так. Извини, Руби».
Она опускает хобот в ведро с водой. «Все нормально. Я и так это знала».
не то
Снова ночь, все спят. Я рассматриваю только что сделанный рисунок, один из многих дюжин.
Он мутноват и истрепан этакая грязная клякса.
Я кладу его рядом с другими, устилающими мой пол.
Цвета совсем не те, что нужно. Контуры расплываются. Ни на что это не похоже.
Совсем не то, что я пытаюсь создать. Совсем не то, что задумал.
Не то! А почему не знаю.
Рекламный щит вдали привычно взывает: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! СЪЕЗД 8, ШАТЕР: ЦИРК, МАГАЗИНЫ И ИГРОВЫЕ АВТОМАТЫ ДОМ АЙВАНА, ЕДИНСТВЕННОГО И НЕПОВТОРИМОГО, МОГУЧЕГО СИЛВЕРБЭКА!»
Если бы только я мог выразить то, что хочу, человеческими словами, все было бы гораздо проще.
Но вместо них у меня баночки с краской и истрепанные листы.
Я вздыхаю. Кончики моих пальцев пылают, как цветы в джунглях.
Я пробую снова.
в никуда
Я смотрю на то, как Руби, тяжело ступая, наворачивает на арене бесконечные круги, бредет в никуда.
Посетители приходят, но не толпами. Мак говорит, что Руби так и не смогла заменить Стеллу. Говорит, что будет давать нам меньше еды. Что для экономии денег станет отключать отопление по ночам.