После паузы Генри ответил на последний вопрос девушки:
— Мы не знаем, почему вы способны совершать то, что совершили. Чтобы найти ответ, нужно время. Есть и другие загадки — например, почему ваша сила неожиданно проявилась в таком возрасте. Обычно ее признаки бывают заметны гораздо раньше — лет в шесть-семь.
— Ты основываешься на предположении, — проворчал со своего места Уилф, — что она и в самом деле колдунья.
Все взгляды обратились в его сторону. Уилф продолжал:
— Мы ведь так мало знаем о том, что делаем. Кто может с уверенностью сказать, что ее сила — той же природы? Может быть, мы сейчас столкнулись с чем-то, с чем никогда раньше не имели дела.
— Какая другая сила существует? — обратилась к нему Дженн.
— Откуда мне знать? Я хочу сказать одно: нам известно достаточно, чтобы понимать — всего мы не знаем.
— Мне кажется, ты пытаешься без нужды все запутать, — возразила Айн. — Не смущай девочку разговорами о других возможностях.
Генри поднял руку, чтобы остановить спорщиков.
— Я стараюсь показать вам, что мы многое могли бы узнать о вашей силе, если бы вы остались с нами. Вы стали бы полноправным членом Анклава и получили бы все знания и умения, в которых нуждаетесь. Вы получили бы возможность развить свой талант, что бы он собой ни представлял, в полной мере.
Дженн не могла не заметить, как напрягся Роберт, услышав эти слова. Его лицо ничего не выражало, но молчание было очень красноречиво. Девушка не знала, что им движет, но догадалась: спроси она его, и Роберт посоветовал бы ей не оставаться в Анклаве. Дженн сгорала от любопытства, однако понимала, что сейчас не время задавать вопросы.
Она снова повернулась к Генри:
— Это все мне понятно. Не понимаю я другого: почему то, что у меня есть Знак Дома, все меняет.
Ответом Дженн было молчание.
Девушка обвела собравшихся взглядом, но все как один отводили глаза. Дженн в раздражении обернулась к Роберту.
Тот пожал плечами и протянул руки к огню, прежде чем ответил:
— Боюсь, что я не дал вам полного объяснения сегодня утром. Меня беспокоила ваша безопасность, поэтому не хотелось вдаваться в долгие объяснения. Чего я тогда не сказал — это что наличие у вас Знака Дома не может быть случайностью. Его имеют лишь прямые потомки: у меня, например, он есть, а у моего двоюродного брата — нет.
— Да, но…
Патрик внезапно отбросил свою холодную отстраненность и с загоревшимися глазами наклонился вперед.
— Раз у вас есть Знак Дома, это значит, что вы должны быть дочерью главы одного из Домов.
Когда значение этих слов дошло до Дженн, девушка судорожно вздохнула. Она особенно не задумывалась об открытии Айн, но теперь поняла, что все совпадает. Она снова взглянула на Финлея, но он упорно смотрел в пол. Все-таки что-то во всем этом есть такое, чего она пока не понимает…
— Какого из домов? — спросила она просто. Роберт сделал глубокий вдох.
— Судя по описанию, откуда-то из восточной части страны, недалеко от Данлорна. Если учесть ваш возраст и характер Знака, я сказал бы, что вы принадлежите к Дому Элайта, и ваш отец — Якоб Росс, граф Элайты.
Сердце Дженн заколотилось.
— Мой отец? Но… как такое возможно? Ведь…
— Что вы помните о временах Смуты?
— Смуты? Какое это имеет отношение к Знаку Дома? Однако Роберт ждал ее ответа.
— Я мало что помню. Дома воевали друг с другом. Король Эдвард пытался восстановить порядок, но ничего не мог сделать; ему оставалось лишь наблюдать. Потом, через три года, явился Селар и завоевал Люсару. Больше я ничего не знаю. — Дженн озадаченно взглянула на Роберта, ожидая объяснений.
Тот кивнул.
— Перед тем, как вторгся Селар, почти все Дома воевали друг с другом. Одна распря следовала за другой.