Тем временем явился Ефим. В отличие от Егора ветеран был чисто выбрит даже без усов. Прихрамывая, он вошел в столовую и поклонился.
Звали, матушка?
Тут вот люди спрашивают, графиня указала на меня, в добром ли состоянии наши пушки? Имеется ли к ним пороховой запас, запальные трубки, ядра, картечь?
Пушки исправны, доложил фейерверкер. Как раз на неделе чистил. Орудие, оно пригляда требует. Пороха есть чуток, запальные трубки найдем, а вот ядер и картечи не имеется.
Совсем? спросил я разочарованно. М-да, облом.
Разве что охотничий припас, ответил Ефим, почесав в затылке. Пули и картечь, фунтов пять от покойного графа остались. По разу выпалить хватит. Только далеко эта картечь не полетит легкая.
Нам далеко не нужно, обрадовался я. Стрелять будем от крыльца в сторону ворот.
Это в кого? удивился фейерверкер.
Поляки к нам собираются приступать, сообщила графиня. Завтра.
Эти усмехнулся старик. Пусть лезут! Встретим
Вы уверены, Платон Сергеевич? нахмурился штабс-капитан. Что поляков следует впустить во двор?
Посудите сами, Семен Павлович, чем нам помогут пушки за оградой? Один залп и все. Ну, убьем нескольких поляков, остальных только раззадорим. Их нужно заманить во двор, причем, без коней. В седле всадник сильнее пехотинца, а вот спешенный уступает, не приучен так биться.
Как вы собираетесь их к этому принудить?
Поляки наверняка знают, что в имении солдат мало вызнали у убитого мальчишки. Иначе с чего его резать? Пусть так и думают. А мы подымем егерей и тихонько приведем в усадьбу. Лучших стрелков поставим к окнам второго этажа, остальных спрячем внутри. Затаимся. Поляки подскачут к воротам, и вот тут егеря станут стрелять из окон. Убьют сколько-то, остальные спешатся. Ограда усадьбы высока, но недостаточно, дабы укрыть от пуль конного в седле. Умирать они не захотят.
А если станут скакать вкруг имения и палить в нас поверх ограды?
Пусть попробуют. Егеря укрыты за стенами, попади в них с седла! Да и стреляют они метче. Это в поле кавалеристы могут караколировать[52], здесь не выйдет. Спешатся и попробуют открыть ворота, дабы ворваться разом и перебить защитников это лучшее решение при таких обстоятельствах. Следует позволить им ворваться в двор. И вот тут выпалят пушки. Затем вступят в дело егеря: выйдут из дома и дадут залп. После него в штыки! К тому времени численность неприятеля сравнится с нашей или, возможно, уменьшится. В штыковом бою егерь сильнее спешенного кавалериста, да и ружье длиннее сабли.
Я видел у них пики, сказал Егор.
Пешими ими не воюют, покачал головой я. Непривычны к этому кавалеристы.
Добро придумал! внезапно сказал Ефим. Ай, врежем супостатам!
Он расплылся в улыбке, показав щербатый рот.
Вы так воевали в Испании? спросила графиня.
Да, соврал я. Там только и спасения было: найти дом, укрыться в нем и отстреливаться от противника. Без пушек такую крепость не взять, а артиллерии у поляков нет.
Принимая бой здесь, мы подвергаем опасности женщин, неуверенно сказал Спешнев.
Наталья Никитична и Аграфена Юрьевна покинут дом этой ночью вместе с дворней. Укроются где-нибудь. Незачем им находится под огнем.
Это с чего ты стал распоряжаться в моем доме? возмутилась графиня.
Потому что хочу, чтобы вы жили, отрезал я. Негоже женщинам умирать под пулями. Да и нам, защитникам, на душе легче, когда вас нет за спиной.
Мама! воскликнула графинюшка.
Ладно, вздохнула помещица. Будь по-твоему. Я-то смерти не боюсь старая уже, да вот Грушу жалко. Худо ей придется без меня. Готовь свою диспозицию, лекарь, вижу, что разумеешь. Пойдем, дочка! Собраться нужно. Прошка, Яков, за мной! Егор и Ефим, остаетесь. Помогайте офицерам!
В карете обложитесь подушками, посоветовал я. У вас спина больная, беречь нужно.
Графиня пристально посмотрела на меня, затем вдруг подошла, обхватила голову ладонями и поцеловала в лоб. После чего проделала тоже со Спешневым, заставив того смутиться. Я бы предпочел подобный жест от Груши, но выбрать мне не дали.
Егор, Ефим! велела графиня, обернувшись к инвалидам и указав на нас. Слушать их, как меня!
Сделаем, матушка! поклонились ветераны.
Ну, что, сказал штабс-капитан, после того, как дамы и лакеи ушли. Начинаем готовиться. Егор, отправляйся в деревню и подымай егерей. Но прежде разбуди фельдфебеля он где-то в доме спит, и пришли к нам. Передай егерям: ранцы не брать, только лядунки с патронами.
Я еще мужиков подыму, пообещал Егор. Пусть берут вилы и ослопы[53].
А пойдут? засомневался Спешнев.
Микитку им покажу, сказал Егор. Схожу за мальцом и вынесу его к усадьбе. Пусть глянут, чего их детей ждет. Пойдут, ваше благородие, не сумлевайтесь.
Только в поле со своими ослопами не лезьте, посоветовал я. Поляки вырубят, как капусту.
Не боись, лекарь! хмыкнул отставной унтер. Понятие имеем. Не менее твоего воевал, как бы не более.
Он напялил колпак на голову, взял фузею и вышел.
А я заряды подготовлю, сказал Ефим и заковылял следом.
Ну, что, Платон Сергеевич, вздохнул Спешнев. Угодили мы с вами, как кур в ощип. Отдохнули, значит, лошадьми и провиантом разжились. Эх!..