Извини, товарищ Богоробов, но иначе нельзя, зачем-то бормотал он, выволакивая в коридор тело начальника.
Тащить было тяжело, мертвые всегда кажутся тяжелее живых. К тому же Игнат привык носить трупы с кем-нибудь вдвоем один за ноги, второй за руки. А тут помочь некому.
На лестнице пришлось взвалить мертвеца на плечо. Ничего, вниз не вверх. Вот и спустились. Он аккуратно, стараясь не запачкаться в крови, опустил ношу на пол и открыл дверь.
В распылитель мертвого Богоробова пришлось усаживать, подбирая то ногу, то руку. А Игнату нужно было, чтобы он уместился весь. Пухольский специально предупреждал, чтобы ничего не торчало за пределы черного круга.
Наконец получилось.
Мертвец теперь сидел, прислоненный к металлическому щитку. Голова опущена на согнутые колени, словно устал человек и уснул. Выходная пулевая рана на затылке почти не заметна, хотя она больше, чем на виске. Но густые темные волосы слиплись от крови и засохли, так что если не присматриваться
Еще раз прости, товарищ Богоробов, снова забормотал Игнат. Но тебе уже всё равно, а нам дальше жить. И не дело, если узнают, что ты проявил такую несознательность и слабодушие. Я, конечно, не знаю, не в курсе, что и как было, но если ты и не сам, то всё равно проявил легкомыслие, позволив убить себя. Тут Игнат окончательно смешался. В общем, прощай, боевой друг Паша, Павел Андреевич! Покойся с миром.
С этими словами он шагнул к столу, тиснул пальцем красную пипочку и на мгновение закрыл глаза.
Потом открыл и уставился на опустевший распылитель. Никаких следов мертвеца!
Игнат перевел дух и вытер со лба испарину. Может быть, он поступил как трус, даже наверняка так и есть. Теперь, когда никто не может увидеть Богоробова с простреленным виском и стеклянными глазами, он мог себе в этом признаться. Он ведь испугался, очень испугался, маленький винтик революции Игнат Пирогов. Почти бессознательный винтик, который в любой момент могут выкинуть из огромной железной машины и заменить другим. Никому не интересны ни мысли, ни чувства крохотной детальки, она должна быть полезной и не вызывать сомнений, больше ничего. Почему-то вспомнился ночной кошмар, и стало зябко. Да еще где-то тут носятся в воздухе молекулы, невидимые частички, бывшие когда-то Павлом Богоробовым, хромоногим комендантом пункта номер пять От этой мысли Игнат невольно задержал дыхание. Стало совсем муторно.
Так, хватит маяться дурью и проявлять слабость, нужно действовать!
Внимательно вглядываясь в пол, Игнат прошел путем, которым недавно тащил труп. В одном месте обнаружил капли крови и сбегал за тряпкой, вытер. Дошел до кабинета, где тоже пришлось оттирать с пола и металлического шкафа бурые пятна и потеки. Вот он, сон в руку, чтоб его
Прихватив испачканную кровью тряпицу, Игнат вышел во двор, прополоскал ее у водоразборной колонки. Посомневавшись, спрятал от греха подальше под груду полусгнивших досок, громоздившуюся за домом. Потом бесцельно слонялся, то присаживаясь на какой-нибудь чурбачок, то проверяя запоры на воротах, то выдирая засохшую лебеду у крыльца. Время тянулось, словно резиновое, и постоянно казалось, что откуда-то за ним наблюдают чужие настороженные глаза.
Красноармейцы вернулись из бани уже в глубоких сумерках. Свиридов доложил, что машбарышня тоже помылась и отправилась домой. Как будто это кого-то интересовало! К тому времени Игнат настолько истомился, что хотел только одного: поесть и завалиться спать. Можно и не есть, просто уткнуться носом в подушку, закрыть глаза и мысленно отрезать минувший день от будущего.
Но кроме его желаний была еще и необходимость Игнат ясно понимал, что этой ночью он не должен оставлять барак без присмотра. Нехорошее подозрение, которое вызвал у него Свиридов, странные появления-исчезновения Богоробова и его смерть, всё сплелось в слишком опасный клубок. И даже если всё обстоит не так плохо, как ему кажется, всё равно уйти значит потерять контроль над событиями. Он решил остаться и подежурить, тем более что раньше они с Богоробовым делали это довольно часто, это уже потом, когда появился распылитель, перестали.
Но сегодня предстояло еще навестить Наталью обещал.
Наталья, скорбно поджав губы, выслушала сообщение о том, что Богоробов исчез и Нюрка Маслова к этому непричастна. Недоверчиво покачала головой. Но ужином Игната накормила и даже рюмочку имбирной предложила. От рюмочки он отказался, с водки он всегда засыпал совершенно беспробудно, что сегодня было бы некстати. Тогда хозяйка выпила сама и приготовилась плакать. Слез Игнат вытерпеть не мог и сбежал, едва дожевав расстегай с рыбой.
Темнота, запах отбросов и кошачье мяуканье провожали его до самого барака. Свиридов удивился возвращению Игната, но спрашивать ничего не стал, впустил. Продавленный диван в конце коридора, где уже приходилось проводить ночи, вернее, часть ночи до того, как позовут к воротам встречать привезенных буржуев, горбился и вздыхал. Игнат принес из каптерки подушку и одеяло, бросил на него и уставился на жестяной колпак, прикрывающий лампу. Погасить свет не решился.
Снял ремни с кобурой, подумав, вытащил наган и сунул под подушку. Лег. Почему-то казалось, что если он притворится спящим, то невидимый враг вылезет из своего логова, обнаружит себя и можно будет сразиться с ним в открытую. От спинки дивана пахло чужим потом, в глазах плыли серые тени, и ощущение сиротства и собственной незначительности было почти осязаемым. Игнат натянул колючее одеяло на лицо и затаился.