Интересно, сколько времени прошло с момента выстрела? Когда Игнат заглянул в кабинет, кровь еще текла Скорее всего, несколько минут, не больше.
Звука выстрела он не слышал. А если кто-то и слышал, то внимания наверняка не обратил, мало ли вокруг шума и стука, да и стреляют иногда. Тот же Богоробов из окна по надоедливо орущим воронам.
Но что теперь делать? Одно дело, если комендант не явился утром на службу и пропал, просто пропал, исчез. И совсем другое убийство или самоубийство. Это может закончиться очень плохо Время сейчас суровое, особо разбираться не станут. Утрата революционной бдительности, скрытый враг в рядах, измена. И никакие сыщики не станут распутывать произошедшее, да и где они, эти сыщики? Господи Игнат криво усмехнулся, опять поймав себя на поминании несуществующего бога. Нет его, а всё равно в мысли лезет, сказка поповская. Наверное, оттого, что он не знает, как ему быть дальше. И спросить не у кого.
Но ведь нужно что-то предпринять, не будет же мертвый Богоробов сидеть тут до бесконечности. Игнату вдруг захотелось с силой стукнуться головой обо что-нибудь твердое и холодное, чтобы мысли встали на место. Но он только с силой потряс головой и приказал себе прекратить панику.
Итак, если решат, что это самоубийство, то Богоробова объявят предателем, оставившим пост в самое тяжелое время. А в такое время нужно стиснуть зубы и служить святому делу революции, а не стреляться, словно истеричный гимназист.
Если же сочтут убийством, то домысливать весь кошмар, который начнется вслед за этим, Игнату совершенно не хотелось. Тут одним разносом от Кривцова и разбирательством в районной ЧК не обойдется, тут уже приговора тройки не миновать, будь ты трижды невиновен.
А ведь если бы тело Богоробова не нашли Игнат окончательно запутался в собственных мыслях. Если бы было время на то, чтобы узнать правду, он бы постарался, он бы все силы приложил. Но времени не будет, потому что мертвый комендант вот он. И нужно или сообщать руководству, или или сделать так, чтобы трупа не стало.
Игнат соскочил с подоконника, вышел и запер за собой дверь на ключ.
Если он уничтожит мертвое тело, то получит пусть небольшой, но шанс. А способ уничтожить есть
Цок-цок-цок, мерно издаваемое «Ундервудом», оборвалось, когда он вошел в закуток машбарышни.
Зина, немедленно собери всех, кто сейчас тут. Охранников, конвой, всех!
Где собрать, у вас в кабинете? Она привычно вздрогнула и поднялась, тощенькая, блеклая, словно речная стрекоза.
Нет! Игнат спохватился, что голос его прозвучал слишком громко. Прямо тут, и побыстрее. Харитоненко в подвале, не забудь.
Хорошо, она не посмела пожать плечами, вышла.
Собрались довольно скоро, всё же армейская выправка еще сохранялась. Когда последним вошел Свиридов и зорко оглядел едва разместившихся в крохотном помещении красноармейцев, Игнат спросил:
Все?
Так точно, все! Десять человек.
Товарищ Богоробов так и не появлялся? Игнат постарался, чтобы вопрос прозвучал почти равнодушно.
Никак нет! Конопатый демонстрировал подозрительное чинопочитание и полное неведение.
Остальные же кто молча пожал плечами, кто отрицательно помотал головой. Итак, Богоробова никто сегодня не видел. Что, вообще-то странно, если учитывать, что он появлялся не только рано утром, но и днем. Но это и хорошо, план может сработать.
Ну ладно. Игнат помолчал. А скажи-ка мне, товарищ Свиридов, политагитацию и чтение газеты «Правда» ты регулярно проводишь?
Как положено, два раза в неделю, товарищ Пирогов, конопатый смотрел преданно и пытался сообразить, к чему Игнат клонит.
Так почему же у тебя бойцы про то, что вошь разносчик тифа, не знают? А если знают, то почему ты к тем, кто на посту стоит и от этих самых вшей чешется, мер не принимаешь? Игнат хмуро посмотрел на усача, которого днем посылал на розыски Свиридова. Тот втянул голову в плечи и отвел глаза.
Командир охраны побагровел и не нашелся, что сказать.
В общем, продолжал Игнат, весь наличный состав сегодня же отвести в баню на помывку и выведение вшей. Немедленно! А до вашего возвращения я тут подежурю.
Так вроде с прошлой бани недели не прошло, товарищ Пирогов удивился Харитоненко.
Отставить разговоры и исполнять приказ! оборвал его Игнат. Мы, бойцы революции, не должны плодить зловредных насекомых! Вшивый красноармеец-чекист это позор! Свиридов, лично отвечаешь за то, чтобы все сегодня же прошли санитарную обработку. И машбарышня тоже. Талоны на помывку имеются?
Так точно, имеются!
Отправляйтесь!
Вот так с ними и надо. Полчаса до бани, полчаса из бани. Не меньше двух часов он пробудет в бараке один. Этого вполне хватит.
Когда затихли последние шаги и грохнули ворота, он подождал для верности несколько минут и вернулся в кабинет. Повертел еще раз в руках маузер, сунул его в кобуру коменданта. Застегнул.
Извини, товарищ Богоробов, но иначе нельзя, зачем-то бормотал он, выволакивая в коридор тело начальника.
Тащить было тяжело, мертвые всегда кажутся тяжелее живых. К тому же Игнат привык носить трупы с кем-нибудь вдвоем один за ноги, второй за руки. А тут помочь некому.
На лестнице пришлось взвалить мертвеца на плечо. Ничего, вниз не вверх. Вот и спустились. Он аккуратно, стараясь не запачкаться в крови, опустил ношу на пол и открыл дверь.