Тужься!
И Аня тужится, пытаясь расстаться с тем, к кому привыкала несколько долгих месяцев.
Тужься!
Мама!
Еще! Еще!! Еще!!!
Мамочка!!
Крик.
Нет, не ее. Уже не ее. Комната внезапно наполняется громким детским криком. Жалобным? Болезненным? Маленький человек впервые увидел свет, немножко испугался, и его крик прорывается сквозь жуткую стену болезненной глухоты мать не может не услышать дитя.
Что случилось? лепечет Аня.
Она плохо понимает происходящее, она еще чувствует боль, но все ее мысли там, рядом с окровавленным орущим комочком живой плоти.
Всё хорошо.
Что случилось?
У тебя мальчик.
Крик.
Счастье. Мальчик плачет, а его истерзанную мать распирает от радости, потому что теперь Анна доподлинно знает, как звучит женское счастье это первый крик ребенка.
Слышишь? У тебя мальчик!
Она слаба, она устала, она оглушена, она с трудом ориентируется в происходящем, но эту фразу Анна слышит прекрасно. И просит:
Дайте его мне.
Сейчас нельзя. Он слишком слаб.
Как так?! Позвольте прикоснуться к ребенку! Позвольте обнять, поцеловать, почувствовать биение маленького сердца Сделайте счастье полным!
Пожалуйста, лепечет Анна, но ответа нет.
Крик становится тише, тише прячется вдали за закрывающейся дверью Или это она теряет сознание, проваливаясь в вату усталого сна? Или во всем виноват укол, который она почувствовала секунду назад? Анна не знает. Она просто откидывается на подушки, улыбается и шепчет:
«Костя Я назову тебя Костей»
Родитель «ноль»? не понял Кирилл. Что вы имеете в виду?
Возможно, я использовал непонятный термин Судья помолчал, подбирая нужные слова, после чего осведомился: Как вы называете изначального родителя? Мать?
Кого?
Мать. Маму. Публика притихла, не совсем понимая причину задержки с ответом, и тогда послышалось дополнительное определение: Как вы называете того, кто вас родил?
Несколько секунд изумленный Кирилл обдумывал вопрос, а затем, сообразив, наконец, чего от него хочет судья, уверенно произнес:
В свободном мире подобный анахронизм не имеет смысла. Нельзя оскорблять второго воспитывающего партнера или других воспитывающих партнеров тем, что они меня не выносили. Все мои партнеры равны между собой. Я одинаково любил каждого из них.
Несколько секунд изумленный Кирилл обдумывал вопрос, а затем, сообразив, наконец, чего от него хочет судья, уверенно произнес:
В свободном мире подобный анахронизм не имеет смысла. Нельзя оскорблять второго воспитывающего партнера или других воспитывающих партнеров тем, что они меня не выносили. Все мои партнеры равны между собой. Я одинаково любил каждого из них.
Сколько их у вас было?
Какое это имеет значение?
Вы собираетесь задавать мне вопросы?
Кирилл посмотрел на Падду, адвокат едва заметно пожал плечами, показывая, что с судьей лучше не спорить, но выглядел при этом таким же растерянным, как и клиент.
Я ни в коем случае не хотел оскорбить вас, промямлил Кирилл, делая адвокату знак глазами.
Падда кивнул, громко выдал: «Позвольте вопрос, ваша честь!» и резво бросился к судейскому возвышению, следом подтянулся обвинитель.
Родитель «ноль»? торопливо произнес адвокат. Ваша честь, в чем смысл вопроса?
Мне стало интересно.
Лично вам?
Несколько секунд судья выразительно смотрел на адвоката, после чего предельно вежливо произнес:
Не забывайте, советник, что дело не только громкое, но и весьма деликатное, и чем больше я и присяжные будем знать о личности вашего клиента, тем проще будет вынести справедливый вердикт.
Обвинение не возражает против дополнительных вопросов, вставил прокурор.
Кто бы сомневался, грубовато отозвался Падда, почесывая коротенькую бородку.
Что не так?
Вопрос в вашу пользу, ляпнул адвокат и тем вызвал неподдельное изумление у собеседников.
Ваш клиент стыдится своих родителей? осведомился судья.
Ни в коем случае, ваша честь, он гордится ими, тут же поправился Падда. Но с вашего позволения, мы будем называть их воспитывающими партнерами, поскольку мой клиент привык использовать именно этот термин.
Как вам угодно.
Я как раз собирался поговорить о семье обвиняемого, торопливо произнес прокурор. Есть вопросы, которые я хотел бы прояснить.
Вот и проясняйте.
Спасибо, ваша честь.
Адвокат бросил на обвинителя кислый взгляд, вернулся за стол и почти минуту шептался с Кириллом, после чего подсудимый подвинул к себе микрофон:
Я готов отвечать на вопросы, ваша честь.
Журналисты а именно они составляли большую часть публики обратились в слух и приготовились делать пометки в блокнотах.
Вы помните вашего первого воспитывающего партнера? осведомился прокурор. Того, кто подарил вам жизнь?
Нет, ответил Кирилл, продолжая смотреть на судью. Обвинителя он подчеркнуто проигнорировал.
Вы сирота?
Нет, поскольку все воспитывающие партнеры были для меня родными людьми, близкими духовно и физически.
Сколько их у вас было?
С шести до четырнадцати лет я по очереди жил с двенадцатью партнерами, которых мне подбирала Служба ювенального распределения или предыдущие партнеры через он-лайн систему «Счастливый дом». В четырнадцать лет я получил право регистрации в системе и самостоятельно выбирал воспитывающих партнеров до достижения совершеннолетия. Кирилл выдержал паузу, выслушивая подсказку адвоката, кивнул и продолжил: Если обвинению интересно, среди тех, кого я выбирал в партнеры, были и женщины. Все они хорошо обо мне заботились.