Глаза Риккардо загорелись, он улыбнулся и оживленно заговорил:
Интересно А сколько человек в этой банде?
Около десяти. Максимум пятнадцать.
Что?! Риккардо поперхнулся, закашлялся и начал постукивать кулаком в грудь.
«Что же его так удивило?» подумал я. Прокашлявшись, Риккардо налил себе полный стакан и залпом выпил.
Прошу прощения, сказал он, глубоко вздохнув, со мной случается иногда. Максимум пятнадцать, говоришь? Я кивнул. Что у вас за поселение, что не смогло защититься от каких-то пятнадцати жалких хулиганов?
Жалкими я бы их не назвал. Наше поселение было мирным, и никто отродясь не держал в руках оружия.
В это проклятое время никто не держал оружия? Я что, похож на бабку с деревянным ухом?
Нет, замешкался я. Нам религия не позволяет брать в руки оружие.
Какая еще, к черту, религия?
Мы Свидетели И
Ясно, отмахнулся Риккардо, не дав мне закончить, оружие держать не позволяет, а нанимать убийц позволяет?
Не знаю, вполголоса пролепетал я.
Я был в отчаянии и ничего не хотел. С пеленок меня учили добру и полному отрицанию убийства и жестокости. Даже то, что я сейчас стою в этой хижине, непонятно где, и покупаю на последние сбережения убийство это неправильно. Мои родители точно бы этого не оценили, они верили в то, что нужно мириться с любыми испытаниями, которые посылает Господь Бог. Но я был переполнен ненавистью и отчаянием. Подвиг Христа мне не совершить, зато я в состоянии избавить этот мир от частицы зла.
Ничего уже не имеет значения, твердо произнес я, мне на все плевать. Я хочу узнать о судьбе своей сестры. Я хочу, чтобы она была жива. И я хочу увидеть, как этот гад захлебнется собственной кровью, очередная волна ярости заставила сердце биться в бешеном ритме, болью отдавая пульсацией в висках. Достаточно расспросов, Риккардо! чуть ли не кричал я. Ты дашь мне людей?
Я убрал мешок обратно за пазуху.
Дам-дам, но не сейчас, давай завтра. В двух шагах отсюда ночлежка ты иди, поспи, а утром мои люди будут у тебя. Ты, я вижу, горячий тебе нужен человек с холодным сердцем, ясным рассудком и твердой рукой, опытный боец, способный возглавить операцию. Есть у меня один, редкий экземпляр: силен как бык и хитер как лиса, очень ценный боец, возьму за него немало. Но у нас желающим мстить скидки сегодня, Риккардо улыбнулся, в общем, иди отдохни, утром у тебя все будет. Ах, да! Я беру предоплату пятьдесят процентов. Поэтому потрудись заглянуть ко мне утром и рассчитаться, договорились?
Я вышел на улицу. Гитариста уже не было, лай собак стих. Кто-то пристально смотрел на меня издалека, меня это слегка смутило, и, решив, не терять времени, я направился в ночлежку.
Катастрофа случилась задолго до моего рождения. Никто толком и не помнит, что именно произошло. Вот что мне рассказывали мои родители: демоны спустились с небес, и образовалась тьма под огромным зонтом. Все в округе было выжжено дотла. Старый мир был стерт в одночасье. Наступила ядерная зима. Те, кто уцелели, стали собираться в небольшие поселения. Наша цивилизация установила новый отсчет времени. На обломках Старой Европы зарождалась новая жизнь. Жизнь по законам джунглей, жизнь без правил и ограничений.
Не стало крупных городов. Разрозненные поселения жили по-разному: какие-то состояли исключительно из крестьян, какие-то пытались строить в своем поселении разного рода идеологию нового человека, были и те, кто придерживался порядков забытого прошлого. Бедные ли, богатые все они желали жить в мире и согласии, но таких было меньшинство. Самый новый человек не хотел ничего строить, да и вообще что-нибудь делать. Смысл жизни он находил во фразе «Кто сильнее тот и прав». Такой жизнью заполнялась наша новая постъядерная эра.
С неба падают рваные хлопья снега, я называю это снегом, потому что в детстве так думал. Странноватый снег: черно-серый, нехолодный, способный выпасть в любое время года. Это явление никого не удивляет: все мы наблюдаем за таким снегом и вечно серым небом над головой уже много-много лет. Мое воображение больше трогают рассказы родителей о благе, которое наполняет душу при виде чистого голубого неба, солнца, озаряющего цветущие сады. Теперь моей мечтой стало это голубое небо, желание вдыхать чистый воздух придает мне сил в трудные минуты, помогает не обращать внимания на эти серые хлопья пепла.
После того как я очнулся в своем разграбленном поселении, я долго пытался прийти в чувства. Казалось, что все это снится, вот только проснуться никак не получалось. Меня охватило горе, затем жуткий страх сковал мое тело, который сменился на неисчерпаемую злость. В поисках крови, дабы утолить жажду мести, я побрел, ничего не видя, куда глаза глядят. Надеясь, что судьба приведет меня к Шимунду, я шел без остановки, пока на пути мне не повстречались два путника. Мы столкнулись совершенно случайно, заметив мое состояние, они попытались заговорить и успокоить меня. Я не заметил, как мы сели, расположившись подле ржавых обломков сгоревшего автомобиля. Одного из путников звали Алик, второго я не запомнил, он молчал и смотрел куда-то в сторону. Они вели лошадь с телегой, на которую была навалена куча разного барахла. Это барахло они сбывали в поселениях. Чего там только не было: оконные рамы, кухонная утварь, продукты и даже косметика. Алик рассказал, как однажды они умудрились продать флакон французских духов жене начальника какого-то поселения, гуляли потом неделю, ни в чем себе не отказывая. Рассказал и я свою историю.