Дедушка нервничать начинает, слегка огорченным голосом проговорил Оливер. Стефан, ты завтра будешь здесь? Я хочу еще обо многом тебя спросить.
Конечно, буду! улыбнулся ему я в ответ. Увидимся тут. Я все тебе расскажу.
Пока, Стефан.
Оливер вышел из таверны. «Смышленый парень», подумал я. А ведь я и сам был таким. Только вот Элвиса в моей жизни не было. Но песня мне и вправду понравилась. Возможно, теперь в моей жизни этот самый Элвис и появится.
Ранний вечер. На улице идет дождь. Людей в баре немного, и каждый занят своим делом. Мужчина сидит за столиком возле окна, попивает бурбон из своего стакана, о чем-то думает и рисует узоры на запотевшем стекле. Неизвестно, что ввело его в такую печаль. Скорей всего, он просто допьет и отправится домой, а завтра, может, и не вспомнит о своей печали. В углу сидит пара молодых людей. Они пьют вино и смотрят прямо друг другу в глаза. Парень, взяв руку девушки, нежно что-то ей шепчет, а она в ответ мило улыбается. Обыкновенный бар может и не самое лучшее место, чтобы признаваться в любви, но даже оно может быть наполнено романтикой и счастьем. Кто-то сидит за баром, кто-то просто общается. Бармен от скуки натирает стаканы, а потом с умным видом просматривает их через освещение лампы и тут же кивает себе, убеждаясь в их чистоте. За окном проносятся машины по мокрым дорогам. Ходят люди с зонтиками, а некоторые бегут с работы, прикрываясь лишь ежедневной газетой. Люди улыбаются, смеются и куда-то спешат в этот ранний дождливый вечер.
Мужчина в шляпе и плаще зашел в бар. Он был одет в длинное светло-коричневое пальто, на его голове была шляпа. Моментально отряхнувшись от капель дождя, он устремился к бару.
Эй, бармен, налей мне виски!
Бармен улыбнулся в ответ и кивнул. Так и продолжился вечер. Мужчина рассказывал бармену о своем золотом сыне, о красавице жене и бейсбольном матче, на который он собирался на этих выходных вместе с сыном.
Но совсем скоро все это будет сметено адским пламенем. Бар, в котором было место побыть наедине с собой, признаться в любви и похвастаться своим сыном, превратится в руины. Никто не будет мчаться домой с работы и думать, что можно будет приготовить на завтрак. Все сгорит в одночасье.
В таверне становилось все более людно. С наступлением ночи путники, торговцы и просто бандиты ищут место, дабы спрятаться от пустот. Многих пугает открытое небо и бескрайние просторы под покровом темноты. Чего они боятся? Призраков? Или, может, хищных зверей? Неужели в этом мире есть кто-то страшнее человека? Лично я в этой таверне решил переждать ночь, потому что надвигается гроза и мне просто не хотелось мокнуть. А так я часто ночевал на открытых пространствах. Да, было всякое: и странные звуки, и бешеных собак приходилось прогонять от себя. Но я по-прежнему живой. А это главное.
Я освободил свой столик и сел за бар. Освободил место большой компании, пришедшей отдохнуть. Ко мне тут же подошел бармен.
Я освободил свой столик и сел за бар. Освободил место большой компании, пришедшей отдохнуть. Ко мне тут же подошел бармен.
Что будем? строгим голосом спросил он.
Я понимаю, что этого бармена уже давно все достало и работает он здесь от безысходности. Имея такую таверну, у тебя будут и деньги, и авторитет, и, я так думаю, были и бандиты, защищающие его. От этого всего строгость в его голосе вполне оправдана.
Мне, пожалуйста, стакан молока, ответил ему я.
Молока? Не пьешь? удивился бармен.
Нет. А зачем?
Бармен усмехнулся и съязвил:
Ты что, планируешь жить вечно, что ли?
Нет. Планов вообще никаких не строю. Сколько мне осталось: день, два или лет пятнадцать? Просто не хочу это время провести в пьяном угаре. Ведь в мире так много прекрасного
Надо же пожал плечами бармен, потянулся за кувшином и, наливая молоко в стакан, говорил. Кто-то в Новом мире прекрасное находит
Он протянул мне стакан молока. Я сделал глоток и улыбнулся.
Это самое вкусное молоко, которое я пробовал в своей жизни.
Чушь не неси. Это дерьмовое молоко. Потому что я не фермер, я бармен. Лучше скажи, чем расплачиваться будешь.
Я достал из кармана ожерелье и протянул бармену. Как-то нашел я это ожерелье в одном разрушенном доме. На полке со старыми выцветшими фотографиями лежало оно. У фотографий, на которых была изображены пара счастливых молодоженов, больше не было никакой цены, а вот ожерелье мне пригодилось. Оценил его и бармен. На его лице появилась улыбка, и он сказал мне:
Хорошая штука. Мой бар полностью в твоем распоряжении!
Он поставил кувшин с молоком рядом со мной и отошел. Не знаю, вкусным ли было это молоко, но оно напоминало мне о прошлом. Прошлом, которое я уже никогда не верну.
После той роковой ночи мы все собирались, чтобы покинуть Белград навсегда. Все кооперировались и выдвигались на север. И только я готовился пойти на юг, к албанцам. Я был опьянен ненавистью и жгучей яростью. На юге я хотел найти саму смерть, взглянуть ей прямо в глаза, поквитаться за то, что она посмела забрать у меня самых дорогих и близких мне людей.
Стефан, не надо! говорил мне перед уходом Златан.
Он смотрел на меня грустными глазами, просил остаться и, умоляя, говорил: