Отроки ошарашенно смотрели на наставника. Да, в его словах крылся глубокий смысл. Они были вполне согласны с тем, что интересно Тимке было то же самое, что интересно и им, тут ничего не скажешь. Но решал он свой интерес так, как это делал бы боярин Корней или староста Аристарх. А вот это в голове не укладывалось никак.
А как так можно? выразил общую мысль отроков Алексей. Так же не бывает!
Получается, что бывает! Вот чего Филимон не понял: сработала его задумка! и, глядя на недоумённые лица учеников, Макар пояснил: Изменились младшие! Да вы на складских посмотрите. Вы, почти вои Младшей стражи, в бою раненные, с сопляками-обозниками как с равными говорите. И в мыслях нет, что они меньшие и кланяться вам должны. Да и не станут они кланяться более. А всего-то сказок наслушались, по словечку их разобрали и свой интерес в них нашли. А главное защищать его готовы. Елька не за братом хвостиком ходит, а свой интерес блюдёт. Урядница! А вы-то сами? На совете наставников стояли как младшие, но почти равные, если уж сам Прокоп велел проще держаться. Да он и сам не понял, чего потребовал! А сколько вы около Кузнечика трётесь? Седмицу, две? И этого уже хватило. И как, чувствуете в себе навь или предка?
Совершенно офигевшие мальчишки отрицательно мотнули головами.
А что чувствуете?
Отроки мучительно пытались поймать за хвост ускользающую от понимания мысль. Оно вроде понятно, что наставник говорил, но вывод сделать пока не получалось.
Строй, неожиданно произнес Алексей.
Чего? удивился Лёнька.
Строй я тут чую, пояснил свою мысль отрок. Не, Кузнечик воями командовать не берётся, не его это. Да только он собирает вокруг себя нестроевых и делает из них строй. Не такой, как у воев, но всё равно Строй это ведь порядок, так? А как раз порядок вокруг себя он и создаёт. Вот как умеет только?
Макар тяжело вздохнул.
Учили его.
На комиссара этого?
Наверно. Узнайте у него, между делом, что это за зверь такой.
Отроки покивали самим же интересно!
И по всему выходит, продолжил свою мысль наставник, что и его, и нашего боярича учили одинаково. Правда, у Михайлы не только суждения, как у взрослого, а и интересы тоже.
Макар задумался. Разное он про боярича слыхал. И что странный он, и что предок в нем проснулся. И что непонятно чего требует. Сам Макар того не слушал. Кровь она сказывается, да и мало ли что в человеке поменяется, ежели его лось по голове копытом приложит. Но вот сейчас-то как раз и выходит, что ни лось, ни предок тут ни при чём. Учат этому. Неведомо, где отец Михаил ту науку взял, но похоже, что там за болотом, о таком больше знают.
Он посмотрел на отроков: сообразят, нет? Но вот с Анной на эту тему поговорить надобно.
Это что же, Тимка наш, когда вырастет, как боярич Михаил, станет?
Может, и станет, если доживёт Сообразили! Макар улыбнулся на слова про «нашего Тимку». Я бы за такую учёбу вторую ногу отдал. Теперь понятно, почему такое условие было поставлено Кузнечика не ломать. Слишком уж многое в него вложили. Но самое главное, выходит, что этому научить можно. А значит, именно так мы наших гонцов учить и должны.
Так что нам сейчас делать? озвучил вопрос Алексей.
Лучшее, что мы можем сделать не мешать, пожал плечами наставник.
Кузнечику?
Нет. Тем, кто его обучал, и, глядя на недоуменные физиономии своих подмастерьев, добавил: А они нам, похоже, теперь родня.
Когда боярыня после ежедневного утреннего обхода крепости подошла к кузне, намереваясь обстоятельно поговорить с Кузнечиком на предмет его умения ковать серебро, работа в ней уже кипела вовсю. Возле широко распахнутой двери, прислонившись плечом к косяку, стоял Макар и чуть не жевал бороду, пытаясь не рассмеяться во весь голос. Мимо него наружу проскользнул Швырок, воровато оглянулся и помчался на голос оравшего где-то у лесопилки Сучка. Анна подошла, вопросительно поглядела на наставника и осторожно заглянула внутрь.
А умножение тоже в столбик решать будешь? любопытствовал Захарий.
В столбик, ответствовал Тимка, задумчиво подгрызая кончик стила, которым что-то выводил на вощёной дощечке.
А на счётах можно? продолжил перекрёстный допрос Родька.
Можно, Кузнечик перестал жевать пишущий инструмент и что-то начал карябать на воске.
Тогда зачем в столбик? удивился Захар, для которого счёты вот уже третий день были любимой игрушкой.
Грек Фифан велел, учитель наш, пояснил мальчишка, начав ожесточенно чесать уже изрядно подъеденным стилом за ухом. Нализался своей химии, вот и мучит почём зря. Всё ему полную роспись подавай.
Тимофей напоследок что-то черканул на восковой дощечке и, видимо, удовлетворившись результатом, достал из стоявшей рядом коробки ещё что-то похожее на стило, обмакнул его в стоявший в той же коробке пузырёк и начал переписывать выкладки с дощечки на бумагу. Анна заинтересовалась, но мальчишек, сидевших к ней спиной, от дела отвлекать не стала. Подождут её вопросы, а вот услышать что-нибудь полезное, пока они её не заметили, шансы есть.
А это что за действие? удивился Глузд, тыкая в Тимкин задачник.
Квадратный корень, Кузнечик мельком глянул на страницу и вернулся к переписыванию.