Прокоп покачал головой.
После того как первый раз посмотрел в глаза матери, которая сына похоронила, понял, что ошибки у меня нет. Есть вина. Сейчас вы вдвоем чуть крепость дымом не пустили. Это ошибка или вина?
Вина, не поднимая глаз, прошептал Семён.
Не вина преступление. Вы оба повелись на мнение сопляков из своего десятка. Ну ладно, Кузнечику простительно, он новик, порядков не разумеет. Но ты-то должен был это понимать. Ты не слушать их, ты командовать ими должен. Ясно тебе?
«Поплыл урядник. Плохо. Не того от нас ждут. Поплывем оба, получим вдвойне. Вытаскивать его надо».
Ага нельзя, чтоб хвост вертел собакой, пробурчал он и, шмыгнув носом, неожиданно признался: Только я б тоже повелся. Э было дело и он опять непроизвольно потер ягодицу.
Драть вас надо, прокряхтел Тит, отследив движение. У Тимофея, вон, долгая память, до самой задницы достает.
Главного вы не поняли! продолжил Прокоп. Человеку умному нужна власть, а дураку достаточно её признаков. Вон, Мартын ваш решил признаки власти себе добыть, и что, много добыл? Один удар под дых вот и вся цена его потугам. Дурень думкой богатеет как раз про таких. Они считают, что если обладают признаками силы, то могут указывать тем, кто этой силой владеет. А настоящая власть она в делах.
Прокоп ненадолго задумался.
А дурни вы не потому, что драку затеяли и между собой делиться начали. «Будешь делать, что я говорю», передразнил он Семёна и переключился на Тимофея: «А ты в мои дела не лезь!» Дурни вы потому, что власть вам добывать не пришлось, она у вас изначально была. А вы оба, дружненько так, её Мартыну за пустые слова отдали. Ну и что с вами делать после этого?
«Приплыли. Тут не отбрешешься. Обвинение в своём праве, говаривал дядька Журавль. И чё теперь?»
Тимка и Сенька неожиданно для себя переглянулись.
Готовы принять любое наказание, выразил общую мысль Семён.
Готовы они пробурчал Прокоп. Ну, раз готовы, так и получайте. Власть не просто так даётся, а только ради дела. Без него это и не власть даже, а так, самодурство какое-то. Почему не использовали? Значит, до ДЕЛА вам никакого дела нет. А раз так Прокоп глянул на Филимона. Урядник Семён! Тебе, пока Младшая стража в походе, в десяток передали оружейного мастера. Ты им воспользоваться не захотел, стало быть, Кузнечика мы у тебя из десятка забираем, у него сейчас другой работы полно будет. Только это не всё. Ты и твой десяток должны показать такую же стрельбу, как и Тимофей. Он смог, значит, и вы должны. А как это теперь ваше дело. По результатам боярич Михаил и решит, оставить тебя на командовании или нет. Теперь Тимофей. Тебя поставили в десяток, в котором служат только Лисовины. Ты с ними стать своим не захотел. Стало быть, из строя ты выбываешь. Как и на каких правах ты теперь в воинский род войдёшь то теперь тоже не наша забота. По твоим делам Михайла и решит, когда вернётся. Всё решили, никого не забыли?
С Мартыном что делать? прогудел Тит.
Нам? Ничего, ответил ему Филимон. Сможет он после такого подняться хорошо, нет слабаки в роду не нужны. Дела родни в десятке пусть боярич Михаил решит. А вот дать ему подняться или в землю втоптать, это вон пусть эти двое решают. Для чего им власть дана, они теперь знают. Вот и посмотрим.
В дверь осторожно постучались.
Узнай, чего надо, кивнул Тит Леониду, и тот ужом выскользнул за дверь. Вернулся он, впрочем, почти моментально.
Со стены передают, из лесу человек вышел. Близко не подходит, на крики не отвечает. Стоит, ждёт. Вооружен мечом. Лука нет. В руках котомка. Одет, как разведчики Якова в пятнышку.
Анна с Ариной напряглись. Макар поглядел на Филимона.
Интересно, по чью душу? По нашу или Аристархову? пробурчал он. Пойду, погляжу.
У двери Макар чуть задержался.
Вот что, Андрей. А пошли ты со мной сходишь. Мало ли там кто. Да и лучше, если тебя тоже знать будут.
Андрей кивнул, поднимаясь из-за стола, глянул на Арину и последовал за Макаром.
У боярыни нет вопросов? Тогда, Семён, дуй к своим, строй их на обед, распорядился Филимон. Тимофей, останься. О твоей работе поговорить надо.
Ну, а ты свою вину понял? поинтересовался Филимон, когда Семён вышел из горницы.
Никак нет, дядька Филимон, сменил обращение тот, мгновенно уловив настроение наставников.
У старого полусотника поползли вверх брови.
Поясни, потребовал заинтересованный Тит.
Свою ошибку я понял: место обязывает. Так дядька Журавль говорил, только мне непонятно тогда было. Дома у меня всегда было привычное место и привычные обязанности, оно и не понималось. А когда всё поменялось, так дела и вовсе съехали куда-то, трудно понимать, у вас тут всё не так. В общем, место надо держать, а сам ты на него стал или доверено кем-то то дело десятое. И Лёнька тож самое говорил, только я не понял. Только это ошибка, а не вина. У нас дома две ватаги моя, из мастеровой, и Медвежонкова, из лешачьей. Я в лешаковскую командовать не лезу, у них свои коники в голове, мне там и развернуться негде. В Сенькину команду мне вмешиваться тоже не след. Ну неправильно получится.
А чего ж ты тут с Семёном вину, почитай, разделил? удивился наставник. Чуть не рыдал, так каялся.