Дональд, ты меня раньше никогда не подводил. Ты всегда придумывал какой-нибудь фокус, который нас выручал.
Помолчи, огрызнулся я. Я пытаюсь делать это сейчас.
Помолчи, огрызнулся я. Я пытаюсь делать это сейчас.
Это было нелегкое занятие следовать за АЛьтой в потоке транспорта. Все, что требовалось ей, это плавно нажимать на педаль газа, и машина легко преодолевала открытое пространство, которое тотчас замыкалось за ней. Мне же приходилось, не отрывая ноги от педали, сохранять дистанцию, не упуская Альту из виду, и при этом постоянно маневрировать.
Альта заехала на стоянку. Я не осмелился сделать то же самое. Единственное пригодное для парковки место находилось перед пожарным гидрантом.
Припаркуемся здесь, сказал я Берте. Если нас зацапают, не удержался я от колкости, предъявишь счет Эшбьюри: пусть оплатит расходы на такси. А теперь ступай вниз к Седьмой улице, я пойду к Восьмой. Когда Альта покинет стоянку, она неминуемо повернет либо туда, либо сюда. Если она пойдет по направлению ко мне, не пытайся ее преследовать. Если направится в твою сторону я не пойду за ней. Тот, кто останется без дела, возвращается к машине и ждет.
Хорошо, дорогой. Берта была кротка, как овечка.
Вылезать из машины для Берты всегда тяжелый труд. Она и тут извивалась и корчилась, выталкиваясь из машины. Я не стал помогать ей. Открыл дверцу, вылез сам и быстро пошел по улице.
Берта не отошла от машины и двадцати ярдов, как появилась Альта и направилась в мою сторону. Я нырнул в первый же дверной проем и затаился там. Альта, по-видимому, предполагала, что за ней могут следить. Она часто оглядывалась, но завернув за угол, решила, очевидно, что путь свободен. Я осторожно пошел следом. Посреди квартала находился дешевый отель, она юркнула туда. Я выждал, пока она пройдет через вестибюль, затем тоже вошел в отель и приблизился к табачному киоску. Я наблюдал за табло над лифтом, когда высвечивало этажи. Лифт остановился на четвертом.
Девушка за прилавком была блондинкой с жесткими вьющимися волосами. По цвету и фактуре они напомнили мне случайно виденный у одного коммивояжера кусок пеньковой веревки ею пользовался палач в Сан-Квен-тине[2]. Светлобровая, с большими зелеными глазами, она старалась сохранять невинный облик девственницы начала века. Губки бантиком, бровки подняты, длинные ресницы скромно опущены ни дать ни взять котенок, отважившийся вылезти из тесной кладовки в гостиную.
Послушай, сестренка, обратился я к ней. Я торговый агент. У меня с собой список товаров, которые я могу предложить «Этли эмьюзмент корпорейшн». Но прежде мне нужно получить одну информацию. Здесь, в этом отеле, проживает игрок, который должен мне эту информацию предоставить, но я не знаю его по имени.
Отозвалась она голосом, резким и хриплым, как у политика после выборов:
Мне-то что до этого?
Я вытащил из кармана десять долларов из денег на экстренные расходы.
Это девушке, которая знает ответы на все вопросы, объявил я.
Она скромно опустила глаза. Рука с алыми ногтями скользнула по прилавку к банкноту. Я прикрыл его ладонью.
Но ответ должен быть правильным.
Она наклонилась ко мне:
Том Хайленд, вот кто вам нужен.
В каком номере он живет?
Двадцатый, на седьмом этаже, не очень уверенно сказала она.
Повтори еще разок.
Она надулась, задрав нос и подбородок.
Ну, что ж, в таком случае протянул я, свертывая банкнот и пряча его в карман. Она взглянула на лифт и вновь склонилась ко мне, прошептав:
Джед Рингоулд, четвертый этаж; номер девятнадцать. Только ради Бога, никому ни слова о том, что я вам сказала. И не вламывайтесь к нему без стука. Его красотка только что поднялась наверх.
Я отдал ей десятку.
Портье пристально смотрел на меня, поэтому я еще немного покружил вокруг киоска.
Что с ним такое? поинтересовался я.
Ревность, ответила она с гримаской.
Я постучал по прилавку рукой в перчатке.
Окей, сказал я, дайте мне парочку пачек вот этих.
Взяв сигареты, я приблизился к конторке портье.
Покер вконец измотал меня. Хочу улизнуть на пару часиков и поспать, а затем вернуться к игре. У вас есть что-нибудь подходящее, скажем, на четвертом этаже?
Семьдесят первый номер.
Где он находится?
Угловой.
Не подойдет.
Двадцатый?
Братец, я немного суеверен в отношении чисел, сказал я. Четвертый этаж, двадцатый номер звучит неплохо, только это четное число. Не свободны ли семнадцатый, девятнадцатый или двадцать первый?
Могу предложить двадцать первый.
Сколько?
Три доллара.
С ванной?
Конечно.
Я вынул и положил на конторку три доллара. Он нажал кнопку звонка и позвал:
Бой!
Из Лифта вышел мальчик. Портье вручил ему ключ и обратился ко мне:
Вам следует зарегистрироваться, мистер э?..
Смит, представился я. Джон Смит. Запишите. Я иду спать.
Мальчик, заметив, что я без багажа, посмотрел на меня искоса. Я протянул ему двадцать пять центов:
Возьми, паренек, и улыбнись.
Он обнажил зубы, нажал на кнопку лйфта и поднял меня на четвертый этаж.
Работаешь всю ночь? поинтересовался я.
Нет. До одиннадцати.
А как же лифт?
Переходит на автоматику.
Послушай, сынок, вновь обратился я к нему, я не хочу, чтобы меня беспокоили. Я долго просидел за картами и очень устал.