Вы сказали, обыщете меня? недоверчиво переспросил Мейсон.
Да, черт бы меня побрал.
Без всякого ордера?
Вот именно.
Сомневаюсь, спокойно произнес Мейсон.
Дождемся Джима, он сейчас закончит и придет сюда,
сказал Голкомб. Вам удалось выйти сухим из воды, хогда произошло убийство, но с этой минуты стоит вам перебежать мне дорогу, я накостыляю вам по первое число.
Попробуйте только обыскать меня без ордера, ответил Мейсон, и костыли вам обеспечены.
Голкомб сдвинул шляпу на затылок.
У нас найдется способ прибрать вас к рукам.
Больше минуты они провели в молчании, но тут на лестнице послышались шаги, и в комнату вбежал третий полицейский.
Тот тип, что слез с пожарной лестницы, как сквозь землю провалился, сержант, доложил он. Но на углу стоит машина, она зарегистрирована на имя Джейсона Бартслера. Еще одна машина стоит в переулке, а в ней какой-то парень. Я потребовал у него права. Это сотрудник детективного агентства Дрейка. Он сказал, что поставлен там для наблюдения за домом, но дать показания отказался.
Значит, Джейсон Бартслер, повторил сержант Голкомб. Отлично, ребятки, мы конфискуем эту машину. Потрясите-ка того парня, что сидит в засаде. Если он по заданию Дрейка следит за домом, то не мог не видеть того, кто спустился по пожарной лестнице. Возьмите у него приметы преступника. Скажите, что речь идет о краже со взломом, так что, если он попробует скрыть от полиции важные сведения, мы отберем у него права, и всей их шайке-лейке придется туго. Фрэнк, забери с собой этих двоих.
Могу я поинтересоваться, что вы собираетесь предпринять? осведомился Мейсон.
Можете, умник, ответил Голкомб. Тем более что я все равно собираюсь поставить вас в известность, черт возьми. Вы арестованы по подозрению в ограблении и сокрытии от правосудия вещественных доказательств. Вас отвезут в тюрьму. И Деллу Стрит в придачу. Вы будете оштрафованы. Ваше место за решеткой. Мы не станем обыскивать вас без ордера, нет, упаси Боже! Но прежде, чем вас оштрафуют и арестуют, вас, сами понимаете, должны будут обыскать. У вас отберут все ваши вещи и выдадут расписку. Всегда можно разойтись по-хорошему, но можно и по-плохому. Вы выбрали последнее. Мне так тоже подходит. Забирайте их, ребята!
Можете, умник, ответил Голкомб. Тем более что я все равно собираюсь поставить вас в известность, черт возьми. Вы арестованы по подозрению в ограблении и сокрытии от правосудия вещественных доказательств. Вас отвезут в тюрьму. И Деллу Стрит в придачу. Вы будете оштрафованы. Ваше место за решеткой. Мы не станем обыскивать вас без ордера, нет, упаси Боже! Но прежде, чем вас оштрафуют и арестуют, вас, сами понимаете, должны будут обыскать. У вас отберут все ваши вещи и выдадут расписку. Всегда можно разойтись по-хорошему, но можно и по-плохому. Вы выбрали последнее. Мне так тоже подходит. Забирайте их, ребята!
Глава 9
С потолка свисала большая раскаленная лампа с белым фарфоровым отражателем и заливала светом всю комнату, угол которой занимала конторка приемщика, отгороженная решетчатой перегородкой. Впереди располагался также забранный решеткой узкий проход, сзади железная дверь, выходящая в широкий коридор.
Бледный от гнева Перри Мейсон стоял молча, у него сверкали глаза, лицо озаряла мрачная улыбка, но он не проронил ни звука.
Сержант Голкомб в шляпе, сдвинутой на затылок, усмехнулся двум рослым надзирателям, стоявшим возле конторки.
Все вытряхнули, мальчики?
Все, ответил один из них.
Письмо насчет дневника оставляем у себя в качестве вещественного доказательства. По-моему, они слямзили его на квартире. Самого дневника у Мейсона нет, значит, он у секретарши. Справьтесь у надзирательницы женского отделения. Если и там пусто, значит, Мейсон и Делла Стрит не успели найти его до нашего приезда. Когда мы туда вошли, Мейсон, дай Бог памяти, стоял в дверях кухни в то время, как секретарша, надо полагать, находилась в кладовке.
Голкомб подвинул в сторону Перри Мейсона лежавший на конторке тяжелый конверт из плотной бумаги.
На вас налагается штраф, объявил он, за действия, препятствующие органам правосудия по статье сто тридцать пятой уголовного кодекса, а также за незаконное вторжение в частное жилище. Вы отпускаетесь под свое собственное обязательство, но сможете получить обратно вещи, только расписавшись на обороте конверта. А письмо вещественное доказательство останется у нас: сможете забрать его у окружного прокурора, как только будет готов обвинительный акт.
Хриплым от сдерживаемой ярости голосом Мейсон осведомился:
Осмелюсь предположить, вы отдаете себе отчет в противозаконности ваших действий?
Куда уж мне? усмехнулся сержант Голкомб. Я же просто тупой фараон. Это вы у нас умный. Если вы находите, что мы поступали с вами не по закону, можете подать жалобу властям. И не надейтесь, что вам удастся скрыть от нас улики. Из-под земли найдем то, что нам надо.
Мейсон в ответ промолчал.
Разумеется, продолжал Голкомб, если вы хотите обратиться к мировому судье, чтобы он выпустил вас под свое поручительство, что ж, пожалуйста, но сегодня уже поздно, так что вам придется отправиться в камеру и переночевать там. Хотя я и сам могу отпустить вас. Вам надо только проставить здесь ваше имя, и скатертью дорога. Все равно вы рано или поздно распишетесь и выйдете отсюда. Не лучше ли сделать это не откладывая, прямо сейчас? Вы бы избавили себя от необходимости провести ночь за решеткой. Впрочем, если вам позарез нужно, чтоб все соответствовало букве закона, выйдете отсюда с постановлением судьи. Мне плевать! Вон дверь.