— Я ведь тогда сразу тебе сказала, что не видела.
— Я решил, что это просто отговорка. Подумал, что ты напугана.
— Разумеется, я была напугана. Какой-то изверг метнул мне нож прямо в голову. Только законченный идиот не испугался бы.
— Но ты не видела их!
— Это мы уже выяснили, можешь не повторять двадцать раз.
— Я повторяю, потому что пытаюсь понять. — Охваченный волнением, Бомон прошелся вперед и назад. Кусочки головоломки, о существовании которых он и не подозревал, наконец оказались на своих местах.
Джоселин не боялась сказать правду. Она не старалась забыть лица негодяев вследствие испуга. Она просто не видела их. Но те об этом не знали. Как и все остальные.
— Как давно ты начала носить очки?
— Я их вообще не носила, — настороженно ответила Джоселин. — Я нашла их в своей сумке, когда мы приехали в замок. Наверное, Марианна заказала их для меня. Она уже много лет уговаривала меня попробовать. Наверное, решила, что теперь, раз я замужем, мне больше нет причины волноваться из-за внешности.
— Кому еще, кроме членов твоей семьи, известно о твоем слабом зрении?
— Тебе! — огрызнулась Джоселин.
— Если бы ты не была такой тщеславной…
— А еще меркантильной и эгоистичной, — выдавила она сквозь зубы.
— …И давно согласилась бы носить очки, всем бы это было известно. Как и то, что ты не можешь разглядеть человека, стоящего на другом конце комнаты.
— К чему ты клонишь?
— А вот к чему, моя дорогая женушка! Если бы факт, что ты нуждаешься в очках, был известен всем, твоя жизнь не оказалась бы в опасности, потому что никто не боялся бы твоих разоблачений.
— И тебе не пришлось бы жениться на мне, — бесцветным голосом произнесла Джоселин.
— Это само собой.
Он снова принялся расхаживать по лужайке. Какой-то частью своего рассудка, не поглощенного перевариванием повой информации, он отметил, что Джоселин сделалась вдруг непривычно спокойной, но не придал этому значения. Его мысли вертелись вокруг той злосчастной ночи.
— Теперь я понимаю, что имела в виду твоя тетя, говоря об иронии судьбы.
— Тетя Луэлла всегда ценила иронию, — спокойно подтвердила Джоселин.
Рэнд невесело рассмеялся.
— Но что за дьявольская шутка! Мы оба стали ее жертвами. Вынуждены были обвенчаться только из-за…
— Моего тщеславия? — Жесткая нотка в ее голосе наконец привлекла его внимание. Лицо Джоселин казалось невозмутимым, но глаза сверкали. — Кажется, мы уже установили это, так же как и то, что я плохо вижу.
Рэнд взглянул на нее в упор.
— Но ты ведь тоже понимаешь, насколько это все смешно?
— Вообще-то говоря, нет. Не нахожу здесь ни чего смешного.
— Брось, Джоселин, — нахмурился он. — Твоя жизнь оказывается под угрозой. Ты… мы вынуждены были заключить брак, которого не хотел ни один из нас, и только потому, что ты стеснялась носить очки! — Рэндалл покачал головой. — Добавь сюда погибшую теперь надежду, что ты вспомнишь лица тех мужчин…
— Ты рассчитывал, что я все же смогу их узнать? — Джоселин широко раскрыла глаза.
Он пожал плечами.
— Всегда остается вероятность…
— Ты привез меня сюда в надежде, что они последуют за нами?
— Естественно, нет! Я привез тебя сюда ради твоей безопасности.
— Неужели? Но ты однажды уже использовал меня как наживку. Откуда мне знать, что ты не сделал это снова? Откуда мне знать, что вся эта прекраснодушная болтовня об ответственности за мою жизнь не всего лишь навсего благопристойная ложь? — Ее глаза вспыхнули гневом. — Ведь ложь вполне оправдана, когда на карту поставлены вопросы государственной важности, так? — Джоселин повернулась и торопливо двинулась в сторону замка.
— Задержись-ка на минуту! — Он поймал ее за руку и повернул к себе лицом.